Дайана Стингли - Весь в моей любви

Четыре года спустя, почти день в день, подзаработав на удачных инвестициях и земельных сделках, Ирвингтоны, наконец, осуществили свою мечту, совершив первый переезд из длинной череды переселений, венцом которых станет выстроенный на заказ особняк в Лагуна-Хиллз, открывший им путь в высшее общество округа Оранж – элита, хоть и провинциальная.

День отъезда Грега стал для меня настоящей катастрофой. Я не хотела идти прощаться, чтобы не признавать, таким образом, будто все происходит в реальности, а не в кошмарном сне. Я не понимала, как Грег способен радоваться самому худшему, что может произойти с человеком (например, со мной).

– Можно Сэм заглянуть к нам как-нибудь вечером, мама? – спросил Грег. – Я хочу показать ей новый дом.

– Поживем – увидим, Грегори, – ответствовала миссис Ирвингтон.

– А можно ей зайти поплавать? У нас там бассейн, Сэм. Во какой огромный, – добавил он, разведя руки в стороны.

– Грегори, летом у тебя с братом много дел. Не сомневаюсь, и у Саманты тоже. Отсюда до Ньюпорта надо долго добираться на машине. Мы, конечно, еще посмотрим, но не хочу, чтобы ты особенно на это рассчитывал.

– А если ее подвезет мама?

И мама – благослови Бог ее доброту! – за руку приведшая меня попрощаться, прекрасно понимая, что миссис Ирвингтон спустит на нее всех собак, сказала то, что было так нужно нам с Грегом:

– Охотно привезу к вам Саманту. Или заеду за Грегом и привезу его сюда поиграть со старыми приятелями. И Майкла тоже, если захочет.

– Как мило с вашей стороны, Тереза. Прелестно, что у вас так много свободного времени. Но, откровенно говоря, летом мы будем очень заняты.

– Но, мама…

– Никаких «но», молодой человек. Сегодня предстоит многое сделать. Лучше тебе прямо сейчас попрощаться с Самантой.

– Сейчас? Но ведь еще только утро. Ты говорила, у нас весь день уйдет, чтобы погрузить вещи в фургон. Ты сказала, что…

– Грегори, не заставляй меня повторять.

И тогда мама, благослови ее Господь еще раз, попросила у них новый номер телефона, чтобы я могла через пару дней позвонить и передать привет.

Миссис Ирвингтон сказала – телефон еще не установили. Как только установят, она нам сразу позвонит. Еще она добавила, что удивлена реакцией Грегори на переезд – мальчик так радовался новому, лучшему дому, возможности плавать в собственном бассейне, и каждый день бегать на пляж, до которого рукой подать. Она повторила, что нам пора прощаться.

Восемь лет от Грега не было ни слуху, ни духу.

Стоя во дворе, я поливала мамины цветы, когда услышала звук приближающегося мотоцикла. Закончив высшую школу две недели назад, я понемногу впадала в депрессию, ибо не имела ни малейшего представления, кем хочу работать. Непостоянный, как погода, приятель Ник, не особенно мне и нравившийся, уехал с родителями на каникулы, и я получила четырнадцать дней передышки от постоянного изобретения новых причин, почему я не хочу «принадлежать ему полностью», прежде чем он уедет учиться в Беркли.

Для спокойствия родителей я поступила в местный общественный колледж, но никак не могла решить, какую специальность выбрать, помимо обязательных предметов. Молодая, с кипучей энергией, я все хотела попробовать и ни на чем не могла остановиться, пока не услышала звук приближающегося мотоцикла.

Остановившись у забора соседнего дома, парень слез с мотоцикла. Я старательно притворялась, будто смотрю в другую сторону, но как только мотоциклист снял шлем, узнала его в ту же секунду.

– Грег! Грег Ирвингтон!

– Саманта?

– Сэм! Сколько раз повторять!

Боже, ну зачем я это сказала? Как это прозвучало – смешно или склочно?

– Сэм? Это же мальчишечье имя.

– Вовсе нет. Даррин всегда называет Саманту Сэм.

– Ну, Даррин – известный отстой.

Он принял шутку (спасибо, Боженька, постараюсь больше не грешить!). Однако я тут же забыла об обещании, заглядевшись на восемнадцатилетнего Грега: больше всего на свете мне захотелось съесть его вместе с косточками. Высокий парень, стройный, но мускулистый. Никто не счел бы Грега эталоном классической красоты из-за крупного, слегка крючковатого носа, зато его большие голубые глаза и густые вьющиеся волосы! Дьяволу душу заложила бы за такие волосы! Однако не это мгновенно привело эрогенные зоны в боевую готовность: Грега по-прежнему окружала некая особая атмосфера, начальственная манера держаться, ощущавшаяся даже когда он стоял неподвижно плюс самая сексуальная походка, какую мне доводилось видеть.