Наталия Рощина - Линия судьбы

— Ревнуешь?

— Удивляюсь.

— Он все чувствует, его не обманешь. Мы сумеем поладить. Значит, нужно доводить начатое до конца, — улыбнулся Левитин. — Игорь Левитин звучит гораздо лучше, чем Игорь Широков. Более душевно и как-то особенно трогательно. Да и тебе пора бы сменить фамилию, а? Что скажешь, Ксюша?

— Что я скажу? — Ксения перевела взгляд на букет. — Это от тебя?

— Ты еще сомневаешься?

— Этого не может быть. Почему через посыльного?

— Я должен был привыкнуть к мысли, что ты близко, что я все-таки нашел тебя. Прости — вас, — целуя малыша, ответил Левитин. — Я больше вас никуда не отпущу.

— Жизнь становится прекрасной. Со мной такого не может быть. Я не заслужила столько счастья, — Ксения смахнула слезы.

— Жизнь становится прекрасной, когда мы сами делаем ее такой. Ты не ответила на мой вопрос.

Ксения протянула руку, и Михаил взял ее, поднес к своим губам. Прикосновение сухих, горячих губ показалось самой изысканной лаской. Не нужны были признания в любви, обещания. Все было ясно без слов, их все равно будет мало. Они не смогут выразить всю глубину чувств, переполнявших обоих.

— Миша, я никогда не стану рассказывать тебе о том, что со мной было раньше, — вдруг резко произнесла Ксения.

— Да? Ну и слава богу. Я тоже хотел тебе в этом признаться. Так ты выйдешь за меня?

— Уважающая себя женщина не соглашается так быстро. По всем законам, я должна подумать.

— Согласен. К тому же у тебя есть время… до обеда.

— До обеда?

— Да, потому что потом мы едем смотреть нашу новую квартиру, потом во дворец бракосочетания — нужно ведь соблюсти формальности и подать заявление. Оттуда — в ателье, после выберем ресторан для банкета… Короче, жизненный ритм ускоряется.

— Мне не привыкать к этому.

— Прекрасно. Это прозвучало как «да» — улыбнулся Левитин и несколько раз потянул носом. — Кажется, мы горим!

— Молоко! — увидев остатки молока в кастрюльке, Ксения повернулась к стоящим в дверном проеме Михаилу и Гоше. — Все-таки, когда у меня было достаточно молока, с едой не было таких приключений.

Гоша начал потихоньку хныкать. Ксения собралась взять его на руки, но Михаил остановил ее.

— Мы, Левитины, справимся с наступающим чувством голода. Конечно, это не означает, что ты можешь рассиживаться. Еще молоко есть?

— Есть.

— Действуй, — Михаилу было так приятно видеть, как от каждого его слова глаза Ксении наполняются живительной энергией, ласковым светом. — И кстати, я бы тоже не отказался от чего-нибудь. Честно говоря, не помню, когда в последний раз завтракал.

Через несколько минут Гоша жадно пил из бутылочки свое молоко, а Михаил с удовольствием уплетал бутерброды, запивая их обжигающим чаем.

— Что, Ксюша? — увидев, как она пристально смотрит на него, спросил Левитин.

— Ничего.

— Я не могу есть, когда на меня так смотрят, — пытаясь подражать ее голосу, жеманно произнес Михаил.

— Ты помнишь?

— Конечно. Пока я тебя искал, я жил нашей встречей, представлял, как снова увижу тебя…

— Ты не разочарован? — и не давая Михаилу времени ответить, она отнесла малыша в кроватку.

Гошка, словно чувствуя, что взрослым нельзя мешать, молча занимался соской и своими пальцами. А Ксения, вернувшись на кухню, подошла к Левитину. Не поднимаясь, он усадил ее к себе на колени. Она осторожно провела ладонью по его тронутым сединой волосам. Сейчас этот мужчина казался ей самым родным, самым красивым. Она должна была сказать что-то очень важное. И слова сами собой полились, складываясь в настоящую музыку сердца:

— Ты никогда не пожалеешь, что я, а не другая женщина будет с тобой рядом. Мы вместе состаримся, вместе будем радоваться появлению внуков… И каждый прожитый день будем благодарить друг друга за счастье, которое мы не упустили. Знаешь, когда я была беременна, я прочитала столько книг, сколько за всю жизнь не читала. Одна из них мне особенно запомнилась. Почти каждую фразу из нее можно выписывать и вывешивать плакаты на улицах, чтобы люди читали, задумывались и поступали правильно.

— Что за книга?

— Паоло Коэльо.

— И что тебе запомнилось? — Михаил пристально вглядывался в ее уставшее и кажущееся еще более прекрасным, чем прежде, лицо.

— Когда человек чего-то очень хочет, вся Вселенная приходит к нему на помощь!

— Очень пафосно звучит.

— Ты не веришь? — не в силах скрыть досаду, спросила Ксения.

— Как не верить, ведь я нашел тебя… Мы теперь в долгу перед всей Вселенной.