Ольга Резниченко - Яркими красками по небу [СИ]

- Ой, как вспомню, - внезапно мечтательно заговорил Борис, - как молодые были, сами в лес ездили, сок из берез цедили. Раз даже Ерему на это подбил. Только, правда, - вдруг пристыжено заржал, - кроме как набухаться до отключки, у нас ничего умного из всего того не вышло... Молодые, дурные были...

- А сейчас поумнели? - язвительно хохочу.

Метнул на меня взгляд; улыбнулся, добро так, снисходительно:

- А сейчас... ленивые стали. Да и здоровье уже не то. Беса уже так не погонишь. Чуть напнулся - и уже то кости ломит, то тошнит, то баиньки пора.

- Старикашка вредный, - сплевываю... но без зла, с дружеской, нежной издевкой.

Рассмеялся усовещено, махнул слегка в мою сторону банкой:

- Сча дозвиздишься, всучу - сама потащишь.

Ржу:

- Давай, - протягиваю руки. - Я же сразу предлагала.

- Иди давай, - резво кидает мне, странное движение: попытка подначить, пнуть слегка меня, да не как. Заливаюсь... звонким, счастливым смехом - но поддаюсь. Живее по тропинке, протиснуться меж деревьев и к беседке.

...

Поставить трофеи на стол и едва хотели уже занять свободные места: естественно, в голове своей я уже мостилась рядом с подобревшим (на самом деле, не знаю до конца по какой причине - лишь догадки) Кузнецовым, - как вдруг рядом нарисовался взволнованный Киселев:

- Лесь, иди ко мне! - живо кидает мне, лихорадочно замахав рукой.

Напротив Бори. С другой стороны стола. Чуть справа...

Обмираю я, растерянная. Нахмурилась невольно.

С*ка, и не пошлешь же его при всех.

И неудобно как-то.

Беглый, взволнованный взгляд на Федоровича, будто тот что-то толковое подскажет... или остудит пыл своего подчиненного, своего товарища. НО... понимаю обреченность всей ситуации: это - день Артема. И сегодня здесь... я с ним, а не... с Борей.

Обижено, виновато поджать губы - разворот и вынужденно шагаю прочь... от мечты к долгу. К совести.

Присесть рядом с заводилой, героем вечера... Вдруг получить украдкой поцелуй в висок, короткие объятия от именинника. И внезапно встал, живо поднял стопку Компот:

- Ладно, ладно... народ, хватит дергаться. Давайте уже выпьем!

- Так уже ж недавно дерябнули, а кое-кто и не одну, да, Дим? - хохочет какая-то барышня, колким взором сверля своего кавалера.

- А я че? Я с Артемом заливал повод.

Смеемся и мы все невольно.

- Короче! - вновь гаркает на нас взвинченный по непонятному поводу Киселев. - Третий тост... и он за что?

- За любовь! - почти хором вскрикнули девушки.

Ухмыльнулись парни.

- Вот! - подытожил Артем. - А потому и хочу поднять... за свою радость, за свою прелесть, за свою звездочку, которая так прекрасно освещает мне путь, ведет меня по моему темному, глухому пути. За мою Олесеньку!

Обмерла я, выпучив на него глаза. Не моргаю. И не дышу.

Пропала даже дрожь - казалось, вот-вот зажмут курок - и меня расстреляют.

- Сладкая моя, - вмиг продолжил палач. Взор мне в очи. - Поднимаю этот тост за тебя! Спасибо, что появилась в моей жизни! Что скрасила ее! И в свои тридцать пять... я наконец-то счастлив! - разворот ко всем, и громко, жестко, убийственно: - ЗА МОЮ НЕВЕСТУ!

Глава 4. Принципы

Глава 4. Принципы

***

- Сладкая моя, - вмиг продолжил палач. Взор мне в очи. - Поднимаю этот тост за тебя! Спасибо, что появилась в моей жизни! Что скрасила ее! И в свои тридцать пять... я наконец-то счастлив! - разворот ко всем, и громко, жестко, убийственно: - ЗА МОЮ НЕВЕСТУ!

Вмиг толпа взревела счастливо, уволакивая мое сознание в пучину поражения и исступления. Какая только игра чувств, прозрения, эмоций и грубого мата не прошлась, не отпечаталась тогда на моем лице. Но деваться некуда - да и в голове сейчас прострация. Шок. Мигом вскочила я, заливаясь краской... взволнованный, испуганный взгляд метнула на Борю - сидит, ошарашенный, выпучив глаза... не моргает.

Буквально момент - и какой-то недоразвитый громко, радостно заорал, завопил, скандируя: "ГОРЬКО!"

С*ка... сама даже не поняла, как враз схватил меня в свои объятия Артем и при всех впился жестким, повелительным поцелуем... от которого больше мерзко стало, чем волнительно. Меня словно парализовало - ни ответить не могла, ни даже оттолкнуть. Минуты - и наконец-то отпускает, отступает.

А я все еще... в оцепенении, не знаю... даже как звук издать. А на Кузнецова - и того страшнее взглянуть.

Внезапно:

- Ну что? - грубо, не в силах утаить, сдержать полностью злость за наигранным весельем, шумно вздохнул Борис и звонко хлопнул ладонями по коленям. - Выпили... теперь можно и поплавать?