Вера и Марина Воробей - Дар Нептуна

Ира подняла голову и недоверчиво улыбнулась. Неужели он это серьезно? Егор смотрел на нее с непонятным выражением на лице.

– Ты действительно этого хочешь? Ну, узнать судьбу этого кольца? – взволнованно спросила она, потому что вдруг поняла, что сама желает этого больше всего на свете.

– Конечно. Ведь зачем-то Нептун расстался с ним, – заметил Егор вполне серьезно.

– Ой! Это здорово! – загорелась Ира. – А с чего мы начнем? Меня охватила жажда деятельности!

– Вижу! А меня охватила обычная жажда, и начнем мы с горячего ароматного кофе. Надеюсь, я его заслужил?

Через час Ира и Егор уже наметили план действий. Он был до смешного прост, потому что пока ничего особенно оригинального в голову им не приходило. Егор собрался поговорить с маминым знакомым ювелиром, который приводил перстень в божеский вид, чтобы поточнее определить его возраст, антикварную ценность и по возможности выяснить, куда и к кому обращаться за нужной информацией. Потом они решили пока никому не объяснять, что перстень найден в море. Мало ли что. Оба смутно осознавали, что существуют какие-то законы на этот счет, однако по молчаливому обоюдному согласию обходили эту тему. Правда, некоторые знакомые и друзья уже были посвящены в историю с необыкновенной находкой, но вряд ли она их так сильно взволновала, чтобы остаться надолго в памяти. А для посторонних… «Пусть это будет бабушкино наследство из курортного местечка Коктебель», – предложил Егор, и Ира с ним согласилась.

Больше всего споров возникло из-за того, где должен храниться перстень. Ира говорила: «Лучше у тебя, Егор!» Тарасов твердил: «Он твой, значит, у тебя!»

Спор оборвался внезапно, едва Ира услышала, как в двери тяжело заворочался ключ. Стрелки часов приближались к семи. В это время обычно приходила мама.

– Ладно, пусть пока будет у меня, – прошептала Ира, пряча коробочку в задний карман джинсов и одергивая длинный мохнатый свитер, который сама связала.

– Своим будешь говорить о наших ближайших планах? – так же тихо спросил Егор, уточняя, в общем-то, немаловажную деталь.

– Пока нет! – не раздумывая ни секунды, ответила Ира.

И не то чтобы она обожала окружать себя тайнами, просто не была готова к этому разговору. Хотя, если вдуматься, ей и говорить пока было не о чем.

– Ир, ты дома?

– Мы на кухне.

Последовала короткая пауза, за ней мягкие торопливые шаги, из чего Ира заключила, что мама переобулась в тапочки.

– А, Егор, здравствуй, – натянуто улыбнулась Галина Сергеевна, входя в кухню.

Она поставила полиэтиленовый пакет с продуктами на пустой табурет.

– Здравствуйте, – кивнул Егор, темно-каштановая прядь упала ему на лоб, он откинул ее назад, пройдясь пятерней по густым отросшим волосам.

– В гости зашел? – Галина Сергеевна из вежливости поддерживала разговор, вытаскивая из недр пакета какие-то свертки.

– Я его рисовала. Он моя последняя надежда на зачет у Аллы Генриховны, – объяснила Ира.

Она поднялась, вцепилась в его запястье и потянула за собой в комнату. Егор не сопротивлялся, но в коридоре вдруг остановился как вкопанный.

– Ир, мне пора. Я и так у тебя засиделся, а у меня завтра зачет, не мешало бы конспектик полистать, освежить знания. Сама знаешь, сколько я с этим оздоровительным курортом пропустил.

Ира бросила быстрый взгляд на дверь, где мама нарочито громко загремела посудой.

– Да. – Она прикусила губу. – Ну тогда я тебя до метро провожу.

– Проводи! – обрадовался Егор.

Они стали одеваться. Хорошо, когда в город приходит весна. Асфальт сухой, температура плюсовая. Ни шарфов тебе, ни шапок, ни перчаток дурацких. Легкую куртку на плечи нацепил, в ботинки влез – и вперед!

– Мам, я Егора провожу! – крикнула Ира и только протянула руку к дверной ручке, как услышала из кухни:

– А разве тебе не нужно делать уроки?

– Нужно, – не стала спорить она, но все же настояла на своем: – Но вначале я голову проветрю, а потом засяду за алгебру!

– Ир, может, и правда… – напряженным голосом отозвался Егор.

– Нет, – перебила она, щелкая замком.

– Ну смотри.

Егор взял спортивную сумку, с которой ходил в институт, а раньше еще и на тренировки в баскетбольную секцию, и вышел за Ирой.

Она жила в хрущевской кирпичной пятиэтажке. Лифта у них в доме не было, в общем, обычный дом, обшарпанный подъезд, испещренный надписями не всегда приличного содержания, сломанная железная дверь. Над ней красовалась надпись, видимо выстраданная одним из отчаявшихся жильцов первого этажа: «Бараны, закрывайте за собой дверь! Не лето!» Поскольку никто из жильцов себя баранами не считал, дверь оставалась открытой и в лютый мороз, и в изнуряющую жару. Ира научилась не замечать этих неприятных мелочей, каждый раз продолжая закрывать за собой парадную дверь. На этот раз ее закрыл за ними Егор.