Вера и Марина Воробей - Испытание славой

О’кей? В смысле – договорились? Туся могла ожидать чего угодно от этого разговора, она знала, что он окажется нелегким, но чтобы Толик сказал такое! В желудке у Туси стал подрагивать какой-то отвратительный комок, и все же она смогла изобразить на лице беззаботную улыбку: полгода уроков театрального мастерства в студии не прошли для нее даром.

– И сколько же, по-твоему, должен продлиться этот тайм-аут? – поинтересовалась она.

– А это как получится.

– Ну что ж. – Улыбка на лице Туси стала ослепительной. – Не вижу в этом ничего страшного! Я взрослая девочка. Я смогу это пережить!

– Ну и кто же теперь «якает»? – криво ухмыльнулся Толик, сверля ее непримиримым взглядом.

– Вот и побеседовали. – Туся взяла сумочку, поднялась. Толик не шелохнулся. – Смотри не сбейся с предначертанного пути, Титаник! – сказала она напоследок и пошла к выходу.

Обида подстегивала ее, помогала держать спину прямо и делала ее походку изящной и легкой. Она думала, что вот сейчас Толик ее остановит, догонит, скажет: «Что же мы с тобой делаем?» Ничего похожего не случилось. Туся продолжала идти, смутно различая дорогу между столиками. Она была слишком оглушена, чтобы прислушаться к внутренним ощущениям, и только одна мысль назойливо вертелась в голове: «Как быстро нам удалось разрушить то, что еще час назад казалось незыблемым».

Толик смотрел Тусе вслед, сжав зубы. Он не собирался бежать за ней, как она, по всей видимости, ожидает. В эту минуту ему было все равно, куда она пойдет. Он кипел от возмущения. Сегодня она переступила черту, и, если он не поставит ее на место, покоя ему в этой жизни не будет. Она и так из него разве что только веревки не вьет. «Толик, то! Толик, се!» А он и рад стараться. Стелится, как мох под ногами. Взять хотя бы последний случай, когда у Светки стащили эту статуэтку – семейную реликвию. Он как ненормальный носился по Москве, занятия прогуливал, едва успевая на тренировки, и все потому, что его милой взбалмошной Тусе пришла в голову мысль самим пуститься на поиски этого «Поющего ветра»! Опять решила в «Сыщик, ищи вора» поиграть. Нет, хватит! Может, она и королева, но он не собирается дважды наступать на одни и те же грабли и становиться ее безмолвным пажом. Все это в прошлом. Все изменилось. Они повзрослели, и теперь – они или на равных, или никак. И она первая должна это понять. К горлу Толика подступил комок. Он подозвал официанта и заказал водки.

Водка появилась в запотевшем графине. Толик выпил рюмку. Жидкость зажгла огонь где-то под ребрами, и Толик тяжело выдохнул, отправляя пламя по назначению. Вскоре в голове приятно шумело, мысли стали ясными, как стекло. И думал он примерно следующее.

Если девушка любит парня, она должна вести себя разумнее, чтобы не допускать трений и осложнений. «Ну, Толичек, не кажется ли тебе, что в этом случае ты мог бы чуть пересмотреть свою точку зрения?» – Вот как ей следует разговаривать с ним в спорных ситуациях. А она как себя ведет?! И вообще, что от нее требуется? Всего лишь немножко тактичности и уступчивости, и он сделает все, что она ни попросит. Нет, она предпочитает жалить его несправедливыми упреками, извергая из прекрасных глаз молнии. И за что? За то, что он старается для нее, для их совместного будущего.

Взгляд его упал на журнал. Толик запихнул его в карман пиджака. Я ей его не понравилось! А она сама? Не могла допустить, чтобы последнее слово за ним осталось. Нет, обязательно нужно было сказать, чтобы он с верного курса не сбился. Намек на недавнее прошлое, когда он ночей из-за нее не спал, а она шутя отпихивала его со словами: плыви, мол, отсюда, капитан. Да, тогда он был капитаном, а она еще не снималась в этом проклятом сериале и не хотела стать актрисой.

По мере того как его настроение становилось все отвратительнее, он пополнял и расширял перечень обид, нанесенных ему Тусей, и вскоре пришел к выводу, что вся вина за этот разговор лежит целиком и полностью на ее совести. И что на этот раз она, именно она, должна сделать первый шаг, если дорожит их отношениями. Он ее, разумеется, сразу же простит, потому что любит, и все у них будет по-прежнему, а может, и еще лучше, потому что после этого маленького урока она поймет, что нельзя безнаказанно топтать мужскую гордость.

Несмотря на все, казалось бы, правильные, с его точки зрения, размышления, на душе у Толика было муторно, и он снова потянулся к графину.

Туся тем временем успела дойти до входа в метро и остановилась, не зная, что же ей делать дальше? Как поступить? Идти домой не хотелось. Дома ее никто не ждал. Она понимала, что одиночество для нее сейчас опаснее смерти. Спустя двадцать минут она нажимала на кнопку звонка Лизиной квартиры.