Вера и Марина Воробей: Лекарство от любви

– Я тебя видела в центре, – сказала Вера. – С тобой был какой-то незнакомый мужчина.

– Ну и что? – Мама заметно смутилась, но быстро оправилась и улыбнулась: – Не могла же я пойти на прием без сопровождающего. Твой отец сегодня занят, и я…

– Ты с ним целовалась, – перебила Вера, недослушав мать.

Лицо у матери как-то осунулось, постарело. Она прошла в комнату, села в кресло.

– Значит, ты нас видела, – сказала она, нервно сцепив на коленях руки. – Но я тебя не обманула. Мы действительно были на презентации. Его зовут Сергей, Сергей Ильич. Он очень милый человек, уважает мои желания.

Вера с трудом сглотнула застрявший в горле ком желчи:

– А как же папа? Ты его совсем не любишь, мам? Ни капельки?

– Я устала жить по его меркам и под его диктовку, – с горечью произнесла мама, не ответив на вопросы дочери.

– А с этим Сергеем Ильичем, с ним у тебя серьезно?

Мать тяжело вздохнула, глядя куда-то вдаль, а потом сказала:

– Сама не знаю. Мы встречаемся не так давно.

– И уже целуетесь…

– Но пока не спим, – жестко парировала мама и, взглянув на Веру, виновато прошептала: – Ты меня осуждаешь, дочь?

– Как я могу тебя осуждать? – подумав, ответила Вера. И сама себе удивилась. Еще недавно она кипела бы от возмущения, а теперь, когда мама так открыто и честно призналась ей в романтической связи, она почему-то готова забыть о своих обидах и негодовании. Может быть, потому, что мама сейчас выглядела потерянной девочкой. – Нет, я не осуждаю, просто… – Вера посмотрела прямо маме в глаза. – Мне кажется, что это нечестно. Все равно что на двух стульях сидеть… – Вера сказала и испугалась – это звучало как приговор. Стараясь приглушить резкость слов, она торопливо произнесла: – Хотя ты не слушай меня, мам. Что я в этом понимаю?

– Ты все понимаешь, дочь. Ты уже взрослая. – Мама подошла, поцеловала Веру в щеку, и она не отвернулась, напротив, обняла ее, прижалась к родному, теплому плечу. – Я пойду спать, я очень устала, – тихо сказала мама и вышла.

А утром отец собирал свои вещи в чемоданы. Вера сидела и молча наблюдала за этой процедурой. Говорил отец. Говорил много и как по писаному, как будто заранее отрепетировал эту речь для нее:

– Мы решили некоторое время пожить с мамой отдельно. В этом нет ничего особенного. Кризис в супружеских отношениях – явление довольно частое в наши дни. Мы оглядимся, подумаем, в любом случае это будет полезный опыт для нас обоих. – Он закрыл чемоданы. Как выстрел щелкнули замки. Отец обернулся к Вере. На его губах появилась слабая улыбка. – Я буду тебе звонить, ты сможешь меня навещать…

– Где? – спросила Вера.

– Я договорился с приятелем. Он дал мне ключи от однокомнатной квартиры своей матери. Временно поживу на «Юго-Западной», потом, может быть, начну искать себе жилье. Не будем загадывать. – Отец поцеловал Веру в висок.

Губы его были сухими и чуть обветренными. Он редко целовал Веру, и от этого прикосновения, такого робкого, забытого и неуклюжего, у нее на глазах вдруг выступили слезы. Вера поспешила отвернуться, чтобы отец не заметил их.

– Ну, я пошел. Да, не ругайтесь здесь с матерью без меня.

– Нет, только при тебе, – пообещала Вера, незаметно смахивая ладонью прозрачную каплю.

Отец вроде бы улыбнулся, оценив ее юмор, а потом подхватил чемоданы и вышел за порог.

Вера осталась одна. Мама заблаговременно сбежала от сцены прощания. В комнате повисла тишина. Но, как ни странно, Вера не чувствовала, что это финал. Как будто отец ушел и оставил дверь приоткрытой. Слезы высохли, не успев пролиться.

А через несколько дней Вера поехала навестить отца на «Юго-Западную». Маршрут в подземке известен – родная ветка. Но когда Вера вышла на поверхность, она растерялась. В этом районе она оказалась впервые. Поплутав немного, она все же разыскала высотку, где теперь обитал отец.

– Нашла?

– Язык до Киева доведет, – сказала Вера, снимая куртку и разуваясь.

– Говорил же, давай приеду за тобой на машине.

– Глупости. Я через парк прошла, а дальше по прямой. А здесь ничего, уютно. – Вера не спеша огляделась.

У этого дома было свое дыхание, старинное, размеренное. И вещей немного: софа, телевизор, журнальный полированный столик, а возле него допотопное кресло с ободранными деревянными подлокотниками.

– Садись, – засуетился отец.

Вера села. Посмотрела на отца искоса: мать просила обратить внимание, как он выглядит. Все же переживала за него. Кстати говоря, отец выглядел неплохо, даже, можно сказать, хорошо. Бодрый, слегка возбужденный, но это и понятно: дочка в гости пришла. А так побрит, синяков под глазами нет. Новый костюм на нем, чистая голубая рубашка, узел галстука ослаблен.