Вера и Марина Воробей - Любовь on-line

– Ну ты все равно подними. Для порядка, – подмигнула Ирина Борисовна малолетней нахалке: вроде как и вышла с честью из щекотливой ситуации.

«Надо заканчивать витать в облаках, – мысленно одернула она себя. – Игорь, конечно, лапушка, но работа есть работа. Нельзя подавать им плохой пример».

Алиска доделала уравнение и оглядела класс. Ах, боже мой, как мило смотрятся Малышева с Волковым на задней парте. Пока никто не видел, Ванька нежно поправил выбившуюся у Ани прядку волос…

«От этих телячьих нежностей меня сейчас стошнит, – подумала Алиса. – Лучше бы учились, а не на замечания математичек обижались. Подумаешь, оскорбили их в лучших чувствах!» Сама Алиса, когда крутила роман с Белым, не позволила тому даже сидеть с ней за одной партой: от занятий бы отвлекал. Нагуляться, намиловаться можно и после уроков. «Конечно, я для Белова плохой оказалась, просила слишком много внимания мне уделять, встречаться после уроков каждый день, – опять некстати всплыли горькие мысли. – К тому же хотелось элементарной ответной вежливости со стороны Сережкиной мамы. В ответ же слышала всегда одно и то же: не парься! – с иронией думала Алиса. – А Свиридова хорошая, она никогда явно ничего не просит, а просто преданно смотрит на Сережу круглыми глазками, и он от нее не отходит теперь ни на шаг».

Алисе хватало ума понимать, что по жизни она ведет себя как дура. Точнее, она просто не умеет просчитывать, как даже бестолковая в математике Даша, ходы наперед. Вот как дальше будет выглядеть уравнение, как будет развиваться экономическая ситуация в стране, она может, а как повести себя в жизни, в бытовом плане – нет. Отсюда и многочисленные романчики. Во-первых, выбирать не умеет. Во-вторых, удержать не в силах. И в-третьих, почему-то даже не сильно переживает, когда очередное большое чувство накрывается медным тазом. Мама говорит, это потому, что не встретила еще того самого, единственного.

Прозвенел звонок с урока. Алиса, погруженная в свои мысли, даже и не заметила, как алгебра пролетела. «Ну и ладно, все равно мало что интересного пропустила, – решила она. – Одна ерунда какая-то, даже в пятом классе бы поняла такое».

Надежды на то, что после каникул ее не будет раздражать школа, не оправдались. Бесило совершенно все, и Алиса чувствовала себя лишней. Ребята на уроках шушукались, перекидывались записками, а ей казалось, что она выше всех этих глупостей и вообще ее место не здесь.

– Алиса, ку-ку! – попыталась растормошить ее Туся Крылова.

Она больше всех, наверное, подошла бы Алиске в подруги, но два таких ярких лидера, бойких на язык, вряд ли бы могли близко сдружиться.

Алиска скорчила забавную рожицу:

– Ку-ка-ре-ку! Чего тебе, душа моя?

– Ты прям витаешь где-то в облаках, ни с кем не разговариваешь, смотришь куда-то в прекрасное будущее… Влюбилась, что ли?

– Тусенька, ну не хлебом единым, то есть, пардон, не любовью единой жив человек. Вы с мамзель Кукушкиной счастливы со своими ненаглядными, а в моем окружении прекрасного принца нет. Лучше расскажи, как ты Новый год встречала?

– Да ничего особенного. Сначала дома, потом с Толиком гулять пошли. С горок покатались, фейерверки запускали… – Туся пыталась сделать безразличный вид, но было заметно, что она довольна.

– Девчонки, мы после школы собираемся кока-колу пить, – бросил Борька Шустов, проходя мимо за руку с Варей. – Вы как? Присоединяетесь?

– Я с Толиком договорилась встретиться после уроков, – театрально пропела Туся.

«Могла бы уже и не краснеть, про них все уже давно знают: чуть что, и они бегут навстречу друг другу быстрее ветра», – ехидно подумала Алиска, вслух же объяснила, что у нее другие, гораздо более интересные планы, и двинулась по коридору к кабинету химии.

– Залетаева, опять? – Голос Дондурей, «любимого» завуча школы, был похож на поросячье повизгивание. – Как можно являться в школу в таком виде?

Алиска изумленно оглядела себя: кроссовки, джинсы, «конский хвост». Или Раиса Андреевна решила обрядить всю школу в тюремные робы?

– А в чем, собственно, дело? – спросила она. – Короткой юбки, глубоких вырезов и прочих атрибутов современной красоты на мне нет. Вполне интеллигентный вид скромной девочки.

– Сколько раз я настоятельно рекомендовала не краситься так ярко? – От возмущения ноздри Дондурей расширялись, и она походила на разгоряченную лошадь.

Алиса невинно похлопала глазками:

– Видите ли, Раиса Андреевна, у меня совершенно нет ресниц. Приходится их приклеивать, а то лицо будет неприятно выглядеть.