Вера и Марина Воробей: Мой единственный человек

– Это все не так! Это все неправильно! Мне никто, кроме тебя, не нужен! И никогда не будет нужен… Я знаю. И я верю, слышишь, я точно знаю, все будет хорошо! Игорек, миленький, пожалуйста, не говори больше никогда таких слов.

Игорь молчал. До Галиного слуха доносилось лишь его неровное дыхание. И тогда она сказала то, о чем хотела сказать с самого начала, но только не решалась. Потому что эта тема с некоторых пор считалась у них запретной:

– Помнишь, ты говорил, что когда тебе сделают операцию…

– Да не сделают мне никакой операции! Этого никогда не случится, пойми! – выкрикнул, перебив ее Игорь.

– Но ведь ты говорил, что летом, возможно…

– Да в том-то и дело, что невозможно! – Он перевел дыхание и раздельно, по слогам, повторил: – Не-воз-мож-но.

– Но почему? – сорвалась на крик Галя и задержала дыхание в страхе услышать что-то жуткое, окончательное и непоправимое. Но то, что она услышала, все же было лучше ожидаемого:

– У моих родителей нет денег на эту операцию, – сказал он.

– Игорь, а помнишь, ты говорил, что у твоей мамы есть знакомый врач и что он обещал тебе помочь? – оживленно затараторила Снегирева.

– Он и помог. Он назвал сумму в два раза меньше реальной стоимости этой операции, – погасил ее радость Игорь.

– Но ведь твои родители могут поднакопить денег, и тогда…

– А вот тогда уже будет поздно. Крайний срок – три месяца. Так сказал врач. – Игорь замолчал. Возникла долгая пауза.

– Сколько стоит операция? – робко нарушила молчание Галя.

– Тебе незачем это знать, – осек ее Игорь.

– Я прошу тебя, скажи, сколько она стоит? – уже умоляла она его.

– Пять тысяч долларов, – выделяя голосом каждое слово, отчеканил Игорь. – Галя, не мучай ни меня, ни себя. Я очень тебя прошу… Это единственное, что ты можешь для меня сделать. Не надо ни звонить, ни писать… Прости, если я сейчас доставляю тебе боль, но поверь, я это делаю только ради тебя. Все, пока. – В трубке раздались жестокие, неумолимые, бездушные гудки.

Галя еще долго прижимала трубку к мокрым от слез щекам, забыв о времени и обо всем на свете.

Они познакомились по Интернету полгода назад. Тогда Галя написала первое в своей жизни стихотворение. Совершенно случайно она попала на сайт Игоря. Он назывался «Одинокий поэт». Там она «вывесила» свое стихотворение, и через несколько дней Игорь ей написал. Галя тут же ответила ему. Некоторое время они переписывались. Она чувствовала, что Игорь необычный и близкий ей по духу человек, но присутствовала в его письмах какая-то тайна. И тайна эта отзывалась в душе девушки смутной тревогой и чем-то еще мрачным, все время ускользающим, названия чему она не знала. Наконец они договорились о встрече.

Игорь пригласил ее к себе домой. Еще на пороге, увидев его, Галя поняла, что означала эта ускользающая таинственность. Игорь сидел в инвалидной коляске. Но Галя, не смотря на это, сразу влюбилась, с первого взгляда и впервые в жизни. Игорь тоже полюбил ее. Когда они были вместе, Галя совершенно забывала о том, что запрещало им быть вместе, о том, что ставило между ними нерушимую стену. Она не ощущала этой стены, которая все же между ними существовала, и верила, что Игорь тоже не ощущает ее. Но вот настал тот день, когда он сказал то, чего она боялась больше всего на свете…

Снегирева не знала еще, как достанет эти деньги, но знала точно, что достанет. Достанет во что бы то ни стало! В ее голове уже копошились какие-то обрывочные идеи и планы. Вдруг Галя вздрогнула – кто-то тряс ее за плечо.

– Привет! – Перед ней стояла мама. – А я звонила в дверь – никто не открывает. Странно, думаю. Где тебе быть? А ты, оказывается, тут сидишь. Неужели не слышала, как я звонила? – удивленно вскинула брови Марина Николаевна.

– Да я просто задумалась. – Галя встала с кресла и взглянула на маму.

Та тоже внимательно, так, будто видела Галю впервые, посмотрела на нее.

– Ты плакала? – спросила Марина Николаевна и осторожно провела рукой по прямым светло-русым волосам дочери.

– Нет, – отмахнулась та, – просто не выспалась, оттого и глаза красные…

– Ну ладно. Пойдем перекусим, а то я голодная как волк, – сказала Марина Николаевна и шагнула к двери в кухню.

– Ты ешь, а я пойду хоть часик посплю, – сонным голосом откликнулась Галя, хоть спать ей и совершенно не хотелось.

– Да что ж ты будешь днем спать? – возмутилась мама. – А потом среди ночи проснешься и будешь овечек считать? Пойдем-ка лучше, я тебе кое-что интересное расскажу.