Вера и Марина Воробей: Отзвуки прошлого

Лена тогда помучилась, но все же спросила:

– А ты не боишься, что отец может уйти от вас? Сам знаешь, сколько сейчас охотниц за красивой жизнью развелось.

– Нет, этого я не боюсь, – серьезно ответил Боря. – Во-первых, отец меня крепко любит. Правда, по-своему. Во-вторых, может, это и глупо звучит, но узы брака для него нерушимы, как оковы: надел, тащи до конца. А в-третьих, отец из тех, кто считает, что жена – это в первую очередь хорошая хозяйка дома, так сказать, хранительница очага, и мать в этом смысле его вполне устраивает. А ее устраивает налаженная жизнь. Я недавно вдруг понял, что у матери есть одна удивительная способность – не замечать того, чего ей видеть не хочется. Вот так и живем: вроде вместе, а по сути дела, каждый сам по себе. – Боря помолчал, а потом признался: – И знаешь, если я когда-нибудь женюсь, то в моей семье не будет этого обманчивого благополучия. Или оно будет настоящим, или никаким.

В эту минуту Лена ясно представила себя Бориной женой. Может, это и смешно – мечтать о семейной жизни в пятнадцать лет, а вот она мечтала. Мечтала стирать его рубашки, варить вкусный суп, рожать детей и, как в Писании говорится, делить все беды и радости…

– Эй! Ты где заблудилась? – Боря стиснул рукой ее плечо.

– Задумалась, – ответила она.

– О чем? О хорошем?

– Да, о хорошем, – призналась Лена, потому что любить и заботиться о близком тебе человеке – это ведь хорошо, и добавила: – Только я тебе пока не скажу о чем, не расспрашивай.

– Ладно, не буду, – рассеянно согласился Борька, взглянул на дедовские командирские часы, с которыми не расставался, и вдруг сказал:

– Слушай, а давай сделаем небольшой крюк и ко мне заскочим.

Лена сбилась с шага. Сердце пропустило удар, а потом словно в пропасть ухнуло. Неужели гнев на милость сменили? Горько было признаваться, но от правды не убежишь – Борина мама Лену не жаловала. Они уже несколько месяцев встречаются, а Лена так и не была причислена к избранным одноклассникам, побывавшим у него в гостях. Боря все никак «не мог» познакомить ее с родителями. Нет, она, конечно, много раз видела мадам Шустову, элегантную моложавую даму. Ее в школу из-за Борькиных проказ не раз вызывали. А с отцом Бори Лена вообще часто сталкивалась, потому что бабушка работала в его фирме уборщицей и Лена помогала ей убираться по вечерам. Особенно после того, как бабушка угодила в больницу. Кстати, Илья Борисович, Борин папа, проходя мимо Лены, всегда тепло улыбался. Но одно дело случайная встреча и совсем другое – наконец-то быть приглашенной к ним в дом. Интересно, что Боря скажет, когда они придут? Может быть: «Ма, знакомься, это Алена, моя девушка…»

Тут же, как факелы в темноте, заметались мысли: а не слишком ли она обыденно выглядит для такого торжественного случая? Джинсы, ветровка, свитерок в обтяжку, на ногах потрепанные кроссовки, хорошо хоть подкрасилась сегодня. Лена не сомневалась, что Людмила Романовна ее с ног до головы, как рентгеновским лучом, просветит.

– Зайти к тебе? – неуверенно переспросила она.

– Да, на пару минут. – Боря притянул ее к себе, чтобы не столкнуться с мужчиной, идущим навстречу по тротуару, и обыденным голосом пояснил: – Я только переоденусь, и мы свалим. Да ты не бойся, Ален, дома никого нет. Мать к массажистке отправилась, а у отца последний месяц вообще заморочки. Он грандиозный проект двигает. Говорит, если подпишут договор, то через десяток лет все наши толстосумы не в Куршевель этот занюханный будут рваться, а к нам, на горно-лыжные курорты Алтая.

Воздушный замок, построенный Леной, разрушился, превратился в бесформенное облако и растаял в высоте. Никакого знакомства не будет, а она-то, дурочка, нафантазировала себе…

«А чего ты, собственно, хотела? – спросила себя Лена, превозмогая разочарование. – Ты же сама стараешься связаться с Борей только по сотовому, а если уж приходится звонить ему домой, первая бросаешь трубку, услышав голос Людмилы Романовны. После ты снова набираешь его номер, и уж тогда, если Боря дома, к телефону подходит именно он!» Что это, если не тайный сговор между ними всеми? Лена всякий раз так и слышит недовольный голос его мамы: «Иди! Твоя звонит!»

Конечно же, Лена прекрасно знала, что молчать в трубку неприлично, а уж тем более бросать ее, только вот выбора у нее не было. Однажды, вежливо представившись, она попросила маму Бори, чтобы тот ей перезвонил, когда вернется домой, а Людмила Романовна этого не сделала. И Лена тогда почувствовала по прохладному вежливому тону, что ее звонки нежелательны, впрочем, как и ее присутствие в их доме. Да она, собственно, и не настаивала. Им с Борей и у нее дома хорошо. Бабушка к нему нормально относится. Еще бы! Борька ее часто вместе с Леной в больнице навещал. В общем, зарекомендовал себя с лучшей стороны. А Катька… Та вообще Борькиному приходу, как дитя малое, радуется. Он ей всякий раз то жвачку, то мороженое, то пакетик чипсов презентует.