Вера и Марина Воробей - Отзвуки прошлого

Вот и весь сказ. Но внутренний голос неустанно нашептывал Лене, что бабушка чего-то недоговаривает. Что-то очень важное. Может, у этого Вадима Петровича с мамой роман был в юности. Лена помнит тот его взгляд. Он ведь смотрел на нее, пятнадцатилетнюю, а видел молодую маму, поэтому и вырвалось у него: «Таня! Танюша!» И бабушкино: «С судьбой не поспоришь…» И песня про богатых, которых девушки любят… Поневоле задумаешься.

В общем, сгорая от желания разгадать эту тайну, Лена даже отказалась от свидания с Борей. Разумеется, наутро в школе она все рассказала ему об этой удивительной встрече.

– Так этот Драгомилов, партнер отца, ваш знакомый? – удивился Борька.

– Представляешь? Соседями когда-то были в Волгограде. Там мамина молодость прошла. Я-то уже в Москве родилась, когда она на четвертом курсе в архитектурном училась. Маме тогда пришлось академку брать. Это мне бабушка рассказывала. Борь, знаешь, мне кажется, что у мамы с этим Вадимом Петровичем что-то было. – Признание вырывалось у Лены легко, она привыкла всем с Борей делиться.

– Очень даже может быть, – согласился Борька. – Дело-то житейское.

– Он к нам сегодня вечером придет.

– Кто, Драгомилов?

– Ага. В гости напросился.

– Крутой мэн. В смысле бизнесмен. Он у нас как-то был.

Лена обиженно поджала губы. Непроизвольно вышло, вместе с навязчивой мыслью: «И все-то у тебя были, кроме меня». Хорошо, Боря этого не заметил. Он Лену насчет знакомого незнакомца просвещал:

– В прошлый его приезд в Москву мать целый прием в его честь закатила. Он с отцом все об этом проекте беседовал. Драгомилов ведь под собой огромную территорию держит. Отец говорит, что он у себя и царь и бог в одном флаконе.

– Да что ты? – Лена изумленно всплеснула руками.

– Ага. И банк у него там свой, и заводы, а еще он лошадник, каких поискать. Короче, бабки ему девать некуда, он и затеял проект горнолыжного курорта. Ничего не скажешь, голова у него варит. У иностранцев сейчас российский экстрим в чести. Златоглавая приелась, от нее прежней мало что осталось, вот они и прутся на Урал за экзотикой – а вдруг в заброшенных шахтах самородок отыщется? – или еще куда-нибудь, типа в Хибины.

– А что это, Хибины?

– Горы в Заполярье. Погода в этих Хибинах не балует, с февраля по май интенсивные сходы лавин, бураны, а народ туда ломится. Хлебом не корми, дай только эти горы покорить. Так что Драгомилов в корень зрит. Комфортабельный отдых в горах – то, что нужно для его Ново-Алтайска. Отец рассказывал, что красотищи там навалом. Охота, рыбалка, горы, опять же бурные речки с порогами. Иностранцы туда попрут, как лосось на нерест. Ну и наши вслед за ними, нужно же деловые контакты завязывать.

– Борь, а где этот Ново-Алтайск находится? – снова спросила Лена, в географии она была не сильна, впрочем, и в других предметах тоже.

– Точно не знаю, где-то в Сибири, кажется.

Вернувшись домой, Лена первым делом разыскала географический атлас и принялась его изучать, да так прилежно, как будто готовилась к экзамену. Ново-Алтайск оказался на юге Западной Сибири. Город стоял на реке Оби.

«Далеко от Москвы», – подумала Лена, закрывая атлас.

Часы показывали пять. Нужно было успеть приготовить уроки.

Ровно в восемь раздался звонок в дверь. Гость оказался не только по-немецки пунктуальным, но еще и подарки принес. Всех одарил, никого не забыл. Катьке была вручена фарфоровая кукла в старинном бальном платье и кружевной шляпке. Покрутившись немного по комнатам, Катька не утерпела и убежала к подружке Ане на второй этаж, чтобы похвастаться.

Лене Вадим Петрович преподнес семь розовых роз на длинных стеблях в кружевном целлофане. Второй букет в ее взрослой жизни. Первый подарил Боря. А бабушка удостоилась огромного круглого торта под прозрачной крышкой. Стало ясно, что без чаепития не обойтись.

Разместились все в кухне. Бабушка, как ни странно, не стала делать исключение для гостя и накрывать в комнате, впрочем, на стол все же была постелена праздничная скатерть и выставлен парадный чайный сервиз. Вадима Петровича усадили на почетное место, то есть на самое свободное за столом. С одного боку от него, возле холодильника, села бабушка, а с другой стороны, в узком уголке рядом с подоконником, пристроилась Лена.

Вскоре торт был разрезан, горячий ароматный чай разлит по изящным фарфоровым чашкам, нужно было о чем-то говорить. Не весь же вечер обсуждать, что торт оказался на удивление вкусным, а погода для начала мая на редкость теплой.