Вера и Марина Воробей - Совсем другая история

– Мам… тут у меня одна мысль мелькнула… Собственно, меня вот это натолкнуло, смотри. – Галина протянула маме рекламный листок. – Помнишь, ты говорила, что твоя сотрудница пошла к депутату на прием и он ей чем-то там помог здорово, а?

– А-а… Да, помню, он капитальный ремонт дома организовал. Да, это правда. А почему ты вспомнила?

– Ну как почему, ма? – удивилась Галя. – Смотри, сейчас как раз выборы на носу, так? Вот я и хочу попробовать… А что? Запишусь на прием, зайду и попрошу этого Евдокимова оплатить Игорю операцию. А за это пообещаю статьи хвалебные в газеты тиснуть: мол, голосуйте за Евдокимова, он бескорыстно спас человека от гибели! Ну, или что-нибудь в этом роде.

– Ой, Галя! С ума ты сошла, что ли? Как же, оплатит он!.. Долларов ведь надо тысячи! Огромная сумма! Нет, доченька, бесперспективно все это, к сожалению, – с досадой махнула рукой Марина Николаевна.

– Ну а куда идти, мама? Я не могу сидеть вот так и ничего не предпринимать. Понимаешь? Есть вот этот суп, смотреть телик, слушать музыку, смеяться, болтать с девчонками, когда Игорь может умереть каждую минуту. Понимаешь. Каждую… минуту. Неужели ты бы смогла на моем месте? – Галина энергично взмахнула рукой. – Ладно, откажет этот… Евдокимов, я в горздрав пойду, еще куда-нибудь! Сабанеев так и сказал: стучитесь, мол, во все двери. Вот я и буду стучаться. Может, где-нибудь и откроют.

– Ладно… вот несчастье-то. Пробуй, конечно, что ж делать-то, – снова пригорюнилась Марина Николаевна и поднялась.

После обеда Галя направилась к себе в комнату. Плотно закрыв дверь, она забралась с ногами в старенькое, но очень уютное кресло и задумалась. И было о чем: перед ней стояла почти неразрешимая задача. Галина внезапно осознала, что ей не к кому обратиться за помощью, то есть абсолютно не к кому. От этой неприятной, но, к сожалению, правдивой мысли ей стало совсем тягостно. Она поняла, что друзей-то у нее и нет. Не тех, с которыми она общается в классе или во дворе, перезванивается по телефону, болтает на вечеринках и в кафе, а других – настоящих! Тех, которым можно позвонить в два часа ночи и прорыдать в трубку: «Приезжай, мне очень плохо…» И они поймают такси, и приедут через полчаса, и обнимут, и сварят кофе, и посидят с тобой, и выслушают, не вставляя замечаний и не осуждая, а потом посоветуют что-нибудь действительно стоящее и уложат спать, укрыв ноги теплым пледом…

Вот к таким печальным выводам пришла Снегирева. Почему так случилось в ее жизни, она не знала. Ее ли строптивый характер этому виной, неумение идти на компромисс или еще что-то, сейчас было не важно. Сейчас Галина оставалась наедине с собой и со своими проблемами. Невероятно трудными, практически неразрешимыми.

«Кретинка! Зачем-то испортила отношения с Валентином, идиотка конченая!» – нещадно злилась на себя Галина.

Пожалуй, именно таким другом, какой ей необходим в эту минуту, был Валик. Галина была уверена, что, с тех пор как она выгнала их обоих – Игоря и Валентина – из своей квартиры, она совсем не думала ни о том, ни о другом. Вернее, приказала себе не думать. Тогда, три месяца назад, они явились к ней вместе, хотя и были соперниками, и потребовали от Галины сделать выбор. Они так и сказали: «Выбирай, с кем ты останешься…» Галя тогда здорово разозлилась, выгнала их и запретила приходить. Это и был ее выбор. Потом сильно жалела, но дурацкая гордость не позволила ей первой прийти к Валику и, глядя ему в глаза, сказать: «Валик, прости меня, я была дурой. Ты мой самый лучший, самый настоящий друг…» Но она этого не сделала, а Валик тем более не делал попыток к примирению. Не тот у него характер.

Не сделала того, не решилась на это, не захотела еще чего-то… А в результате сидит вот одна, нахохлившись, как сыч, в полной беспомощности. Нет, конечно, она и сама может к депутату этому сходить, не в этом дело. Но ведь чувствовать плечо надежного друга, такого, как Валентин, – это клево! Просто, чтобы он был рядом. И все.

«Если бы я тогда, кретинка тупоголовая, не встала в позу и принципиальность свою не показывала, никому не нужную, то с Игорем ничего бы не случилось!» – принялась казнить себя Галина. Ей стало совсем паршиво. Она попыталась представить, что ответил бы ей Валентин, позвони она ему прямо сейчас. Вариантов было несколько.

«А вот возьму и позвоню, – неожиданно решилась Галина. – Не захочет со мной разговаривать, ну что ж, и будет совершенно прав».

Но что-то ей подсказывало, что Валентин захочет. На то он и друг, чтобы все простить и прийти на помощь. Боясь передумать, Галина быстро набрала номер, который еще помнила наизусть. «Если он меня пошлет, значит, так угодно судьбе, и я не стану париться по этому поводу, – загадала она, нажимая кнопки телефона. – А если нет, то… тогда мы вместе спасем Игоря».