Наталия Рощина - Цена желания

Однако, отдавая должное способностям друга, Костя говорил, что Белов – водитель от Бога.

Вадим так хотел, чтобы Алиса увидела его за рулем этой прекрасной машины. Он замечал, какие взгляды бросают в его сторону женщины. Они готовы были на все. Он был уверен в этом и не получал от этого никакого удовольствия. Ему было нужно внимание единственной женщины, а она словно переселилась на другую планету. Он не знал, где искать ее, потому что за три месяца знакомства не удосужился узнать, где и кем она работает. Для него это было неважно. Он вообще ничего не спрашивал и даже о том, что она была замужем, узнал по ее инициативе. Тогда это не задело его, а теперь его съедали муки ревности, о которых он всегда говорил с такой издевкой. Белов впервые ревновал. В первом, самом коротком его браке Регина не дала повода, не успела, вероятно. Во втором – о похождениях Марьям он узнал перед самым разрывом отношений и не испытал ничего, кроме брезгливости. Мимолетные романчики не предполагали ничего серьезного, в том числе и попыток блюсти нравственность партнерши. А Валя – отдельная тема. Чистота этой женщины вызывала у Белова в зависимости от настроения самую широкую палитру чувств – от восхищения до жалости.

С Алисой все было иначе. Не имея никаких прав что-либо требовать, Вадим был готов только к абсолютному обладанию. Он был на грани срыва, который день не видя и не слыша Алису. Конечно, он мог подкараулить ее возле подъезда – единственное реальное место в Горинске, где она бывала, но Белов считал ниже своего достоинства вести себя так. Он не представлял сцены, в которой Алиса спускается по ступенькам крыльца, а он подходит и начинает говорить. Нет, в этом раскладе его позиция изначально проигрышная.

Вадим оборвал телефон, названивая ей девятого числа, как обещал, сразу после праздника, но говорил только с Софьей Львовной, голос которой приводил его в бешенство. С неизменным спокойствием она отвечала, что Алиса еще не пришла с работы. Последний звонок Вадим решился сделать поздним вечером, когда Валя спала. Он вышел в кухню, закрыл дверь и с надеждой набрал вызубренный наизусть номер – Алисы дома не было. Теперь ему показалось, что Софья Львовна сообщила об этом с неприкрытым злорадством.

– Извините, что потревожил вас в столь поздний час. Больше этого не повторится. Всего доброго, – вежливо сказал Белов и быстро положил трубку, не дожидаясь ответа. Он хотел запустить чертов телефон в стену: «Где она?»

История повторялась на следующий день, и через день, и на седьмой. Белов выходил из себя, а потом вдруг успокоился, когда в голову пришла мысль, что две хитрые женщины решили поиграть в свою игру. «Конечно, Алиса дома и забавляется, представляя, что он вне себя от ярости. Не выйдет, я сделал первый шаг к примирению, дал понять, что хочу этого, а теперь подожду».

Успокоив себя, Вадим решил, что больше не позвонит. Он надавал себе самых страшных обещаний о каре, на какие только было способно его воображение, в случае, если не сдержит данное слово. Он ждал и только теперь понял, какой это кошмар. Он считал дни, его глаза постоянно искали часы. Он представлял себе, что может делать Алиса в это время, и приходил в бешенство. Он ревновал, скучал, по-своему страдал, и это было безумной пыткой оттого, что все свои чувства ему приходилось держать в себе.

Потом свершилось то, что называют случайностью. Хотя эту ситуацию воображение Вадима рисовало не один раз. Белов спешил на деловую встречу, очень важную, от которой зависела возможность открытия их филиала. Посмотрев на часы, он чуть не пропустил слишком быстро включившийся «красный», резко нажал на тормоз. Раздался неприятный визг, и несколько недовольных пешеходов, проходя мимо, бросили в его строну ненавистные взгляды. И вдруг он увидел Алису. Он сразу узнал ее яркие, развевающиеся на ветру волосы и высокую, стройную фигуру в скоплении людей, дожидавшихся зеленого сигнала светофора. Когда она грациозно прошла в полуметре от капота его «форда», Вадим не выдержал и, приоткрыв дверь, выглянул.

– Алиса! – голос его сорвался от волнения. Она мгновенно остановилась и резко оглянулась. Ее лицо застыло. – Алиса, садись, пожалуйста. Садись, поговорим.

Она не стала сопротивляться. Когда она села на переднее сиденье рядом, Белов почувствовал, что с трудом ведет машину. Он снова вдыхал аромат ее духов, она была так близко, но он боялся не то что прикоснуться, сказать что-то не то.

– Ну, здравствуй, партизанка! Здорово выглядишь! – стараясь говорить непринужденно, произнес Вадим.