Наталия Рощина: Все будет хорошо, или Свободный плен

– Лита, он составил завещание всего два месяца назад. Ты ничего не знала об этом? – спросил Владимир Петрович.

– Нет, как и о том, что он стал посещать врача, жалуясь на боли в сердце. Всемогущий Мартов боялся показаться слабым, какая непростительная глупость, папа. Ведь все могло быть по-другому, зачем он так поступил? Я знала, что не успею узнать его до конца, всегда знала.

Владимир Петрович обнял дочь, поглаживая ей спину. Все успокаивающие слова были давно сказаны. Он прекрасно понимал, что никакие миллионы не вернут его дочери того блеска в глазах, который появился у нее после встречи с Мартовым. Судьба дала ей откусить кусочек от пирога счастья, но хорошенько распробовать не позволила.

Фамилия Мартовых вновь появилась на страницах газет. Особенно возмущали Литу статьи о ней как о богатенькой невесте, на которую открывается сезон охоты. Хотелось разорвать грязную газетенку, но Елена Васильевна мудро посоветовала ей быть выше этого.

– Если бы Георгий Иванович так реагировал на каждый выпад в свой адрес, он не стал бы тем Мартовым, которого мы знали. Не обращайте на все это внимания, будьте выше.

Лита, поостыв, согласилась. Завещание никак не отразилось на ее планах и поведении. Она продолжала заниматься своей работой, благо ее было предостаточно. Шмелева со стороны все время наблюдала за нею, чувствуя, что рана в душе подруги никак не хочет рубцеваться. Одно дело чужие люди, другое дело – она, знавшая Аэлиту с детства. Ее не обманешь, без Мартова Лите было очень тяжело. Это понимали те, кто хоть немного разобрался в ее характере. Они понимали, что женщина каждый день надевает маску спокойствия и благополучия, ни на минуту не расставаясь со своим горем.

Но однажды словно солнечный луч осветил ее и так и остался на взволнованно-радостном лице. Она приехала вечером домой и с порога позвала Елену Васильевну. Лита не шла, летела ей навстречу. Стеблову она нашла на кухне.

– Елена Васильевна, вы, конечно, знаете телефоны Ивана и Милы? Их адреса тоже?

– Разумеется.

– Свяжитесь, пожалуйста, с ними по поводу того, что они оба получат по одной третьей состояния их отца. Как только я вступлю в права наследства, я подготовлю необходимые документы. Мне нужен был только Гера, а его деньгами я не имею права распоряжаться. Я хочу, чтобы ни один ребенок Мартова не был обделен, все поровну.

– Хорошо, хорошо, – удивляясь возбужденному состоянию хозяйки, поспешила согласиться Стеблова. – Только себя не надо обделять. Слава богу, хоть додумались одну треть оставить за собой.

– Нет, не за собой. У меня есть работа, я смогу заработать. Только детям. – И после паузы добавила, загадочно улыбаясь: – Всем троим.

Стеблова подумала, что у Литы начинается нервный срыв. В голове промелькнула мысль поскорее позвонить Богдановым и что-то решать с этим. Но Лита, рассмеявшись, взяла ее за руки. Впервые со дня смерти Мартова Елена Васильевна видела ее такой веселой.

– Я не сошла с ума, дорогая Елена Васильевна. Просто я была у врача. У меня будет ребенок, понимаете, наш с Герой ребенок. Он не смог уйти вот так, Господи, как же я счастлива.

– Лита, дорогая, у меня нет слов, – Губы Стебловой задрожали, но Лита строго погрозила ей пальцем.

– Никаких слез больше!

– И когда же это должно произойти? – тихо спросила Елена Васильевна, глядя на еще стройную фигурку хозяйки.

– Вы еще спрашиваете? Когда может появиться на свет новый Георгий Мартов? Конечно, в марте! В конце месяца примерно. Пойду позвоню своим.

Лита перевела дыхание и, оставив Стеблову, поднялась наверх в гостиную. На столе стоял портрет Мартова. Фотограф сумел сделать снимок, отразивший внутренний образ этого красивого седого мужчины. Лита взяла фотографию и прижала ее к губам.

– Спасибо, спасибо тебе, он будет похож на тебя. Вместо колыбельных я буду нараспев читать ему твоего любимого Тютчева. На всякий случай предупреждаю, что дочку я намерена назвать Софьей. Я люблю тебя.

В эту ночь ей впервые приснился Георгий. Необыкновенно красивый, цветной сон. Мартов в цветущем саду сидит, опершись о широкий ствол старого дерева. Улыбаясь, он смотрит на Литу. Она, словно прозрачное, светлое облако, окружает его своей любовью. Он нежно смотрит на нее и, поднимаясь с земли, собирается уходить. Она ощущает его прикосновение к своему животу и пытается удержать его. Но он отрицательно качает головой и медленно уходит в глубь сада. Обернувшись, он прощально машет ей рукой, ей все хуже видно его на фоне яркой зелени. Лита улыбнулась во сне. Она отпустила его. Все будет хорошо, все обязательно будет хорошо.