Арина Ларина - Дюймовочка крупного калибра

Девушки Вову Хрящикова не любили за все сразу: за низкий рост, тощеватую фигуру, маленькую зарплату и судорожное желание во что бы то ни стало понравиться. Отсутствие личной жизни угнетало Вову даже больше, чем регулярные падения с первой ступеньки карьерной лестницы. Без женской ласки у него портился характер, и на поверхность трепетной натуры вылезали вулканические прыщи. Хрящиков был черняв, лопоух и лупоглаз, что чрезвычайно портило ему жизнь. С такими исходными данными он неминуемо должен был найти общий язык с Серафимой, которая тоже считала свою жизнь безвозвратно испорченной внешними дефектами организма. Но Вова, науськанный мамой, сразу же разглядел «главную» в нагловатой Лизочке и начал процесс сближения, тем более что та благосклонно улыбалась свежеиспеченному сотруднику. Кроме всего прочего, Лиза подходила истосковавшемуся без половой жизни Хрящикову и по росту. Именно поэтому Вова и совершил очередную, но не последнюю в своей жизни ошибку, решив дружить «против Фимы».

Серафима не любила подхалимов. Мелких мужчин она не любила тоже. Своим существованием они лишь подчеркивали ее лишние сантиметры, заставляя чувствовать себя водонапорной башней, по недоразумению сорвавшейся с места и пожелавшей прогуляться по городу. Высокая девушка комплексует рядом с низкорослым спутником ничуть не меньше кавалера, не дотягивающего ей до подбородка. И еще неизвестно, кому морально тяжелее в таком тандеме.

Как обычно, снисходительно улыбнувшись Симбирцевой всепрощающей улыбкой воспитателя в интернате для слабоумных и заодно поставив на место новенького, съежившегося под Симиным внимательным и сочувственным взглядом, мадемуазель Разуваева величественно поднялась с места и вышла из помещения, вежливо прикрыв за собой двери.

– Ты куда? – запоздало взвизгнула Симбирцева. – А телефоны?

Серафима, будучи крайне ответственной и исполнительной сотрудницей, никакой вины за собой не чувствовала. Согласно должностной инструкции Лиза хоть и была начальницей, но тоже являлась диспетчером, так что не грех было иногда делиться обязанностями.

– Симочка, звезда моя, все цветешь! – по коридору, разлаписто загребая пространство и заполняя богатырским телом весь проход, надвигался водитель шефа, Михаил Владленович. Крепкий жизнерадостный здоровяк пятидесяти трех лет, дважды муж и четырежды дед, он был единственным мужчиной в Симиной жизни, который, боготворя ее формы, не посягал на них в открытую и всякий раз виртуозно избегал скандала с рукоприкладством, «ненароком задев» неприступную барышню. А задевал он Серафиму почти ежедневно, обращая все в шутку и из последних сил делая вид, что воспринимает все не более чем забавный ритуал. С одной стороны, это злило невероятно, а с другой – Сима подсознательно стыдливо понимала, что рада даже этому дурашливому кавалеру, таким незамысловатым способом напоминавшему одинокой девице на выданье о ее половой принадлежности. Хотя бы изредка за женщину должен кто-то держаться именно как за женщину, потому что хочется, а не потому, что не дотянутся до поручня в час пик или в поиске чего-то монументально-надежного, чтобы не вывалиться из переполненного вагона метро. Дядька был вменяемым и лишнего себе не позволял, хотя явно хотел именно этого «лишнего». Это был флирт, обреченный на бесперспективность и безрезультатность.

– Куда ты, лань моя пугливая? – Как обычно Михаил Владленович не дал Серафиме проскользнуть вдоль стены, и они с грацией двух слонов влепились в дверь бухгалтерии. По зданию пошла легкая вибрация, а из кабинета выглянула главбух. Поправив очки, она пару секунд фокусировала взгляд на слипшихся в огромный ком коллегах, после чего, понимающе протянув «а-а-а», скрылась. По умолчанию считалось, что у водителя с диспетчером роман. Серафима сей факт категорически и с возмущенным смехом отрицала, а Михаил Владленович многозначительно отмалчивался и таинственно ухмылялся, укрепляя сотрудников в их безосновательных подозрениях.

– Куда бежишь, малышка? – Он уперся руками в стену, не позволяя уйти, но одновременно и не давая Серафиме повода поскандалить. При этом обращался Михаил Владленович исключительно к Симиному бюсту, внимательно и любовно оглядывая богатство, прикрытое кружевной блузкой и втиснутое в темно-синий пиджак. Наверное, по физиономии Михаил Владленович не получал еще и потому, что это так здорово, когда на твои сто восемьдесят сантиметров роста и восемьдесят кило веса кто-то может посмотреть сверху вниз и назвать этот комплект «ланью» или «малышкой». Был бы воздыхатель помоложе и посвободнее…