Елена Усачева - Вирус любви

– Ты посмотри на нее, она скоро ноги протянет со своими экспериментами. – Папа ткнул пальцем в сторону Аси. – Все же от пустоты, от праздности! Хоть бы раз вылезла из своего кресла! Другие – вон, по пять секций, по десять кружков. Читают, ходят, смотрят, а она?

– На себя посмотри! – не выдержала Репина. Говорить о ней в третьем лице, когда она рядом, – это уже хамство. – Вы сами из квартиры не выходите!

– А ты нам пример подай, отец, – нервно засмеялась мама, переманивая отца на свою сторону. – Или ей тоже твою фантастику начать читать?

– Я в ее возрасте дома вообще не появлялся, – от натуги отец даже покраснел. – А она кресло просиживает!

– Ну и пусть просиживает! Сейчас время такое, по улице не очень-то и походишь. – Мама заметно выдохлась. – А если ты так о ней беспокоишься, сделай что-нибудь! Ты же только говорить мастер.

– Да! – радостно поддакнула Ася. А лихо они с мамой его уели. Будет знать, как в следующий раз ее за руки хватать!

– Ну, хорошо! – Папа недовольно посмотрел на женскую часть своего семейства и направился в прихожую. – Я-то сделаю. Вы же только языком трепать можете. – Внезапно он снова заглянул в комнату. – А кто-то все печенье стрескал! Вот!

Всплеснув руками, мама убежала на кухню, оттуда донеслись ее возмущенные причитания – видимо, под шумок братья съели не только печенье.

– Где, ты говоришь, живет Олег? – Полностью одетый папа застыл на пороге.

– Нигде не живет, он в кустах около нашего подъезда сидит, – буркнула Ася, снова закапываясь в плед. Буря прошла, можно было на время расслабиться.

– Тридцать шестая квартира, кажется, – выглянула из кухни мама. Она уже успела облачиться в свой любимый передник. – Это ведь у них Кирюха в армии погиб? Тогда точно – тридцать шестая. Мы к ним ходили на поминки, помнишь? Второй подъезд, первый этаж.

– Ну да, – согласился папа, хотя было видно, что ничего подобного он не помнит. С высоко поднятой головой он вышел из квартиры.

Репина плотнее закуталась в плед. Со стороны все это выглядело ужасно смешным. И она бы посмеялась, если бы ей не было так грустно.

Утром Асю разбудил настойчивый телефонный звонок. На кухне что-то шкворчало, бормотал телевизор, значит, мама звонка не слышит. В ванной щедро лилась вода – папа даже не догадывался, что кто-то хочет пробиться к вниманию одного из члена их развеселой семейки. Санька с Ванькой спали крепко, но даже если им и пришло бы в голову поднять трубку, толку от этого было бы мало.

А вдруг это Лера?

Ася резко вскочила с постели. Мир вокруг покачнулся, в желудке нехорошо булькнуло. Что-то она действительно переборщила со своей диетой, ноги совсем не держат.

– Алло! – закричала она в трубку.

– Василиса? Привет! Это Олег.

Щелк, щелк, щелк – застучали, сталкиваясь, в Асиной голове сумасшедшие мысли. Какой Олег? Откуда? С чего?

– Василиса? – с тревогой переспросил Олег, и тут все встало на свои места. Олег – это же их Олег, из кустов. Стоп, стоп, стоп, а что это он ей звонит? У него есть ее номер?

– П-привет, – выдавила Ася, боясь представить себе, что от нее понадобилось Олегу в такую рань. Небось, опять что-то случилось.

– Ну, ты, это, выходи часов в двенадцать, – совсем растерялся Олег.

– Куда выходи? – Ася оторвала трубку от уха и с удивлением посмотрела на нее. Может, она еще спит и все это ей снится? С какого перепугу Олег решил с ней встретиться?

– На улицу. Я к подъезду подойду. Ну, давай!

– Погоди! – заторопилась Ася. – А ты точно мне звонишь? Ты не ошибся?

– Тебе, тебе, – вздохнул Олег. – Надень что-нибудь поспортивнее. Ну, там, джинсы и кроссовки. Поняла? – И, не дождавшись ответа, повесил трубку. Кажется, он тоже был не в сильном восторге от того, что его заставили сделать этот звонок.

– Папа! – бросилась к ванной Ася. – Ты что?

– Моюсь я, – захлопнул перед ее носом дверь отец. – А что?

– Ты зачем к Олегу ходил? Куда он сегодня идти собирается?

– В театр. – Вода литься перестала, и голос отца сквозь тонкую дверь слышен был хорошо.

– Какой театр, папа, в двенадцать часов? – бушевала Ася. – При чем здесь джинсы?

– А я тебе говорила, – неожиданно поддакнула мама. – Сначала у нее спроси.

– Значит, так!

Дверь распахнулась, и папа с полотенцем под мышкой застыл на пороге.

– Ты собиралась на вольный бокс пойти? – повернулся он к дочери. – Вот и иди! А Олег тебя проводит.

Первой мыслью Репиной было, что в ее распрекрасном семействе все вдруг сошли с ума.

– Папа, какой бокс? – Ася вновь ощутила страшную усталость. Она теперь часто по утрам была вялой и равнодушной. Вот и теперь ей вдруг стало все равно. – Я пошутила.