Рут Харрис - Сотворившая себя

И комок, который Элен ощутила в горле, не помешал ей сказать Бренде, как сильно она ее любит.

– Она не имеет права! – в ярости сказала Джоанна Максу. Она обращалась именно к нему, как будто Элен вообще не было в комнате, в большом угловом кабинете, который Джоанна когда-то оборудовала для Лью.

– Имеет. И она это сделала, – ответил Макс. – Покупка компании не противоречит закону.

– Но она не имеет права так со мной поступать! Просто не имеет права! – повторила Джоанна, по-прежнему обращаясь исключительно к Максу.

– Ничего не поделаешь, – пожал плечами Макс. – Да и потом, дело уже сделано.

Все документы были подписаны неделю назад. «Декор» теперь полностью принадлежал компании «А Ля Карт» и был ее отделением. Обе компании вместе оценивались в общей сложности в десять миллионов долларов. Элен Дурбан была президентом, Льюис Сван – вице-президентом, Денни Дурбан – управляющим финансами.

– Но что же мне делать? – Джоанна буквально заламывала руки в бессильном отчаянии. Она уже не могла отсудить «Декор»: Макс продал все акции до единой и даже всю имеющуюся у него наличность передал Элен, чтобы помочь ей выкупить у него компанию.

– Ты можешь попробовать зарабатывать себе на жизнь, – сказал Макс. – У тебя остается твоя парикмахерская на площади Дженерал Моторс. Расширь ее. Займись ею, чтобы она приносила доход. Бери пример с Элен.

Макс нарочно еще больше дразнил Джоанну, но прежде чем та успела ответить, вмешалась Элен.

– Я с тобой еще не полностью рассчиталась, Джоанна, – сказала она, впервые вступая в разговор. – Мне нужны те самые письма. И я хочу их иметь прежде, чем сюда вернется Лью.

– Ты их никогда не получишь! – сказала Джоанна. – Это все, что у меня осталось.

– Чушь собачья! – заявила Элен, расширяя свой словарный запас за счет любимых выражений Макса. – Лучше отдай их мне, Джоанна. Потому что, если ты не отдашь их добровольно, я подам на тебя в суд за кражу. Эти письма – собственность моего мужа. Теперь они – часть его имущества. А я его душеприказчик и распоряжаюсь этим имуществом. Если ты не отдашь мне письма – и все копии, – ты снова окажешься в суде. И на этот раз в качестве ответчика!

– Макс, она не имеет права! – взмолилась Джоанна, все еще не удостаивая Элен прямого обращения.

– Я имею полное право! – перебила ее Элен, которую вывело из себя то, что Джоанна смеет ее игнорировать. – И я это сделаю, если ты их не отдашь. Я жду эти письма до двух часов, или мой адвокат будет добиваться их возвращения по суду как части принадлежавшего Филу имущества.

– Значит, у меня нет выбора? – спросила Джоанна неожиданно тихо, впервые взглянув на Элен и обращаясь непосредственно к ней.

– Нет, – сказала Элен. – Никакого.

Даже в начале восьмидесятых женщина – президент компании стоимостью в десять миллионов, которая достигла своего положения не благодаря тому, что она была чьей-то дочерью или женой или пользовалась поддержкой сильной мужской руки, тайно приводившей в действие нужные пружины, была редкостью. Когда было публично объявлено о том, что «Декор» приобретен компанией «А Ля Карт», Элен стала настоящей героиней для представителей деловой прессы, для редакторов женских журналов, для деканов школ бизнеса. Ее имя гремело во всех знаменитых журналах: о ней писали «Пипл» и «Форчун», «Вог» и «Лэдиз Хоум Джорнал», «Донэхью» и «Сигначур».

Почти все горели желанием узнать, в чем состоит ее «секрет». Как будто этот «секрет», став известным, мог тиражироваться, продаваться и покупаться, приспосабливаться, одалживаться или уворовываться, предлагаться для достижения мгновенного успеха любому, кто пожелает его применить.

– Нет никакого секрета, – снова и снова повторяла Элен. – А если и есть, то по крайней мере мне неизвестно, в чем он состоит.

– Что для вас было труднее всего? – вновь и вновь спрашивали ее. – Начать? Приобрести клиентру? Готовить еду? Или самой большой трудностью была экономическая нестабильность – спады и подъемы? Угроза конкуренции? Непрерывные колебания кулинарной моды? Нехватка времени? Усталость? Может быть, труднее всего было совмещать воспитание детей с деловой деятельностью? Находить время для личной жизни?

– Все это в разное время представляло трудность. Но труднее всего было найти себя и определить как личность, независимо от общепринятых представлений о том, какой была или должна быть женщина, – ответила Элен. И добавила, нарушая правила строгой логики: – Самое трудное для женщины, которая хочет быть обязана своим успехом самой себе, – это обрести себя, стать личностью…