Натали Фокс: Особенный мужчина

Фрэнсин Кейн с нетерпением ожидала встречи с Джорданом Перри. Любопытно посмотреть на это явление — мужчину, растопившего ледяное сердце ее сестры. У нее такие высокие запросы, только совершенно особенный мужчина мог ей понравиться, думала Фрэн, идя по бесконечному коридору и разглядывая цифры на дверях. Хелена — самая холодная и расчетливая женщина из всех, кого она знает, и, не будь они связаны кровным родством, Фрэн ни за что бы здесь не оказалась. Просто Хелена попала в безвыходное положение.

Ее номер, вернее, номер, заказанный для Хелены, превзошел все ожидания. Такой красоты и истинно парижского шика ей еще не доводилось видеть! Обстановка гостиной была стилизована под эпоху Людовика Четырнадцатого. Светло-розовый пушистый ковер, портьеры в тон, роскошная позолоченная мебель. В спальне — широченная кровать с резными деревянными спинками, рядом — небольшой коврик ручной работы с изысканным узором. Один этот коврик должен стоить бешеных денег. Фрэн провела рукой по шелковому покрывалу. Интересно, мелькнуло у нее в голове, не собиралась ли Хелена разделить это роскошное ложе со своим боссом?

В том, что у них роман, Фрэн не сомневалась. Правда, сестра никогда не признавалась в этом, но стоило ей заговорить о Джордане Перри — и ее лицо странным образом преображалось. Элегантная красавица с классически правильными чертами лица, волосы всегда тщательно уложены — ни один волосок не выбивается из модной прически, — Хелена смягчалась, в ее прекрасном, строгом, как у мраморной статуи, лице всякий раз появлялась почти девическая прелесть, лишь только речь заходила о начальнике. Да-а, Фрэн просто сгорала от любопытства, желая поскорее познакомиться с этим чудом из чудес.

Бросив дорожную сумку и портфель на шелковое розовое покрывало, Фрэн подбежала к высокому окну, раздвинула портьеры. Уже стемнело, начался сильный дождь, но сознание того, что это Париж, придавало особое романтическое очарование картине, представшей ее глазам.

Вымощенная булыжником мокрая мостовая блестела при свете уличных фонарей, как шкура тюленя, прохожие торопливо шли по широким тротуарам, подняв воротники и уткнув в них подбородки. Теплое золотистое сияние просачивалось сквозь задернутые занавески ресторанов и витрин дорогих магазинов. Фрэн почувствовала во всем теле радостную дрожь волнения, утонченная атмосфера парижской жизни начала проникать ей в кровь, кружа голову.

Второй раз она в этом волшебном городе, равного которому нет во всем мире. Впервые она посетила его со школьной экскурсией. Недолгое пребывание не отложилось в ее памяти, остались лишь смутные воспоминания об устрашающей своими размерами Эйфелевой башне, на которую они долго и упорно взбирались. В воздухе почему-то висел тошнотворный запах табака. Еще ей запомнился Клайв Сарджент, потерявшийся в метро, причем все втайне надеялись, что он не найдется — так он всем надоел! И вот Фрэн снова здесь. Прошло много лет, она повзрослела, стала художницей. Теперь она способна увидеть и почувствовать все, что Париж готов ей предложить.

Подчиняясь внезапному порыву, Фрэн порылась в сумке и достала альбом для рисования и пастельные мелки. Подтащив к окну тяжелое кресло, она подвязала тонкие тюлевые занавески, чтобы не мешали, и с увлечением принялась делать набросок уличной сценки. Прекрасно, и освещение самое подходящее. Глубокие серо-синие тени, охристые и красновато-коричневые всплески, разбросанные там и сям, разнообразные тона, оркестрованные в изумительную симфонию…

Где-то в глубине комнаты зазвонил телефон, но Фрэн, с головой ушедшая в работу, не обратила на него никакого внимания. Она бросила художественный колледж, не доучившись, и два последних года ухаживала за больным отцом, не отходя ни на шаг до самой его смерти. Диплома она не получила, карьеры не сделала, да и жить-то толком еще не начала. Работа в картинной галерее, где она занималась тем, что продавала чужие таланты, — вот и все, чего она достигла за то время, что жила у Хелены в Лондоне, куда переехала после кончины отца.

Телефон не унимался, его настойчивый трезвон наконец проник в ее сознание. Фрэн огляделась и тупо уставилась на аппарат, стоявший на столике у кровати. Должно быть, кто-то ошибся номером, ведь никто не знает, что она здесь. Никто, кроме Хелены и больничного персонала! Фрэн со всех ног бросилась к столику, мелки рассыпались по ковру.

— Хелена! Что ты там делаешь, черт побери! Администратор сказал мне, что ты зарегистрировалась почти час назад. Неужели ты до сих пор распаковываешь вещи? Сколько можно копаться? — Сердитый мужской голос продолжал греметь в трубке, не давая Фрэн возможности вставить хоть слово. — Немедленно приходи в мой номер. Сию же минуту!