Филип Шелби - Оазис грез

Проходили дни, и Пьер начал осознавать, что теперь Клео действительно будет его навеки. С момента встречи с ней его терзала мучительная мысль, что однажды она уйдет из его жизни. Теперь это опасение пропало. Весь мир представлялся ему таким же жестоким и изменчивым, как и сама Клео. Он боготворил красоту и юность, но отворачивался от таких богов и богинь, когда судьба поражала их. Нет, мир больше не станет ласкать ее. Наоборот, он от нее отвернется, заставит ее двигаться в тени весь остаток своей жизни.

«И именно поэтому она станет навсегда моей, – мечтательно раздумывал Пьер. – Я единственный человек, который будет всегда любить ее, как прежде. Я никогда не брошу ее, и она никогда от меня не уйдет. Она утратила свою власть надо мной».

Теперь он знал виновника. Сначала Пьер не желал для Джасмин ничего, кроме самой страшной смерти. Но даже в припадке гнева он отдавал себе отчет в том, почему они пошли на такой отвратительный поступок. Джасмин никогда ему не доверяла. Джасмин, которая осталась в живых, никогда и ничего не пускала на самотек. Особенно в таком случае, когда Катерина Мейзер могла бы вытянуть из Пьера правду относительно случившегося с ее отцом. Поэтому она организовала похищение Клео, которую пытали и, таким образом, выведали, что ей известно о том, как близок он был к тому, чтобы сломаться.

В конечном счете выбора никакого не было, печально раздумывал Пьер. Красоту Клео надо было принести в жертву с тем, чтобы он, Пьер, понял, что люди, которые могут увечить, способны устранить Клео навсегда.

Да, конечно, тайны находятся в надежных руках тех, кто понимает их ценность, кто заплатил за них, как это всегда и делается. Но теперь они больше не тронут Клео. Теперь она принадлежит ему навечно.

В монастыре ордена Третьего Креста в опочивальне аббата удобно расположились Арманд Фремонт и сам аббат. Вчера Арманд был просто оглушен выступлением Джасмин по радио. Его еще больше ошеломило то, что он услышал, когда Катя набралась духу и в тот же вечер примчалась в монастырь, рассказав ему о том, что намеревается сделать.

– Безумие! – прогремел Арманд. – Я не позволю тебе так рисковать!

– У нас нет выбора! – возбужденно возразила Катя. – Такой случай второй раз нам не представится.

Они спорили часами. Но Арманд не смог придумать лучшего варианта. В конце концов он сдался. С участием аббата, который выступал в роли адвоката дьявола, они отработали детали.

– Любовь моя, будь очень, очень осторожной, – умолял Арманд Катю, когда она собралась уходить.

– Можешь не сомневаться, – ответила она, крепко целуя его. – Потому что, куда бы я ни отправлялась, мысленно ты всегда со мной рядом.

Арманд стряхнул с себя мечтательное настроение и все свое внимание обратил на аббата.

– Сомнений нет, – заявил аббат с большой убежденностью в голосе. – Центральной фигурой бизнеса с опиумом в долине Бекаа является Майкл Саиди. – Жестом он указал на двух монахов, которые стояли рядом с ним. – Послушайте, что они скажут.

Первый монах рассказал о фермерах, с которыми он встречался во время своего пребывания в Бекаа, как после ужина и нескольких стаканов араки поздним вечером они рассказали ему о липком цветке, о ядовитой жиже, которую из них извлекали, сколько им за это платят и кто конкретно платит.

Второй монах, который совершал богослужения у рыбаков и портовых грузчиков в доках, рассказал о больших партиях оружия, которые круглосуточно разгружали с торговых судов, ходивших под дюжиной различных флагов. Он упомянул крупные суммы денег, переходившие из рук в руки, которые, по словам докеров, в конце концов оседали в карманах темной личности, молодого безжалостного убийцы, чье имя они не решались произнести вслух.

– Как же получилось, что я не знал обо всем этом? – удивился Арманд.

Он не испытывал ни отвращения, ни гнева. Сердце его наполнилось раскаянием.

– Этот человек изворотлив и коварен, как змея, – ответил аббат. – Он до поры скрывает свои амбиции и гордыню, действует тайком, исподтишка, пока…

– Пока достаточно не окрепнет, чтобы заявить о себе открыто! – прошептал Арманд. – Тогда он узаконит свой статус, воспользуется хаосом, который сам же посеял, использует созданные им же средства принуждения, чтобы заставить замолчать, чтобы уничтожить любых своих противников…

– О Господи!

Догадка осенила Арманда. Джасмин…

Да, это должна быть она! До сих пор он был убежден, что речь идет о мужчине как о дирижере, остававшемся в тени. Ему ни разу в голову не пришла мысль, что таким дирижером может быть женщина.