Кэтти Эмерсон - Отброшенная в прошлое

— Я не подозреваемая, чтобы меня допрашивать, Адам. Я твоя жена, — она попыталась перевести все в шутку. — Не сжимай так сильно, у меня будут синяки на руке.

Он ослабил объятия, но не отпустил ее.

— Я не могу не беспокоиться, когда ты так странно себя ведешь. А теперь расскажи, что случилось?

— Это просто глупый ночной кошмар. По-моему, я снова о нем думала.

— Забудь об этом. Ты не убивала своего мужа. Я жив и здоров, и если бы мы были одни, я бы это тебе доказал.

— Это было так странно, — она покраснела, на лице ее была написана робость. Она продолжала. — Я слушала твою речь. Действительно слушала. И думала, какой ты замечательный.

— Правда?

— Правда, — она провела пальцем по его щеке. — Ты выглядел очень элегантно, и у тебя чудесный голос. Я вначале подумала, какая я счастливая, а потом неожиданно вспомнила об этом кошмаре, — она была в нерешительности и слегка нахмурилась. — Это было не воспоминание. Я переживала нечто, что действительно случилось со мной. Должно быть, я вспомнила какую-то сцену из фильма или книги.

— Рассказывай дальше.

— В моем воображении все было очень реально, — она крепче прижалась к нему. — Я смотрела вниз в большой зал. Такой, с помостом для стола в одном конце и галереей с музыкантами в другом. Я находилась над галереей и видела все с необыкновенной четкостью, будто я действительно была там.

— Может быть, ты действительно бывала в таком месте? — Адам понизил голос до шепота и стал гладить ее плечи.

Объяснение Лорен успокоило его. Теперь он хотел дать ей отдохнуть.

— Ты ведь уезжала учиться в Англию несколько лет назад. Разве не может быть, что ты посещала там именно такое место?

— Не исключено, — в голосе Лорен звучало сомнение. — Но я не могу точно вспомнить.

Странное выражение появилось на ее лице и исчезло прежде, чем Адам успел его заметить. Лорен не любила говорить о своем детстве, но Адам знал достаточно, чтобы понять, что ее жизнь в семье была не слишком счастливой. Она однажды сказала, что все прошлое до ее переезда в Мэн лучше забыть. Лорен заново училась быть счастливой только после того, как вступила в их новый дом.

Она потерлась щекой о его пиджак, как маленький пушистый котенок. Ему не хотелось ни о чем ее спрашивать, однако он чувствовал, что должен это сделать:

— Тебя что-нибудь беспокоило перед этими «снами наяву»?

Лорен кивнула головой и продолжала;

— Сидя над галереей, я увидела вошедшего в зал мужчину. Я не знала даже его имени, но почувствовала необъяснимое влечение к нему.

— Влечение? Ты имеешь в виду сексуальное? — Адаму показалась странной его собственная ревность к плоду ее воображения.

Нервный смех Лорен прозвучал в пустом зале резко и неестественно.

— Я хотела его. Но я понимала, что мужья могут поколотить своих жен даже за меньшие прегрешения.

Адаму пришлось сделать усилие, чтобы голос звучал нормально:

— Тебе нужно запомнить один из плакатов в офисе Дэна: «Колотушки будут продолжаться до тех пор, пока не восторжествует мораль».

Он почувствовал, как она улыбается. Лорен положила голову ему на грудь.

— Я обещаю не тронуть тебя даже пальцем и постараюсь не надоедать.

— Чем бы ни был мой сон, скучным его не назовешь. А ты, дорогой, самый волнующий мужчина, которого я когда-либо встречала, — ее пальцы поползли вверх по галстуку. — Вообще-то мне жаль, что Мы отдали ту комнату.

— Веди себя прилично, дорогая!

Две женщины-полицейских появились в дверях. За ними вошло несколько участников конференции.

— Давай выпьем кофе или чего-нибудь покрепче перед последним заседанием, — предложил Адам, уводя Лорен из комнаты.

— Я думала, что ты хочешь послушать речь Джейка Лосана.

По регламенту конференции Джейк Лосан, криминалист с мировым именем, должен был выступать следующим.

— Больше всего я хочу быть с тобой. К облегчению Лорен, Адам перестал говорить о волнующем се предмете, но очень скоро она поняла, что ей необходимо самой осознать происшедшее. Невозможно было объяснить даже Адаму, как сильно завладел ею этот сон. Но если обдумать все логически и без эмоций, то, возможно, она сумеет избавится от этих ощущений.

Лорен всегда считала себя прагматиком. Ей не хотелось волноваться из-за такой ерунды. Но плохо было уже то, что дурацкая дрожь, неясный страх преследовали ее с тех пор, как она проснулась после ночного кошмара.

Лорен постаралась сосредоточиться на происходящем в аудитории. Фактически она находилась в двадцатом веке, но одновременно она видела… нет, была девушкой на галерее, стоящей на коленях в длинной, узкой, плохо освещенной комнате. Между балясин она ясно видела возвышение. Через арочный проход позади высокого стола она разглядела широкую каменную лестницу, уходящую вверх. Дубовый потолок. Лорен заметила также камин с изящной резьбой по дереву, а напротив — гобелен, изображающий сцену охоты.