Лия Сапир - Второй шанс?

— Я уже не упаду и меня можно отпустить. — Немного грубее чем планировала, сказала я.

Евгений Александрович как очнулся от моих слов и отскочил.

— Извините, — пробормотал он и пошел к выходу.

— Евгений Александрович, вы что-то хотели? — остановила я шефа в дверях, быстро обувая туфли.

— Я хотел поговорить про Саныча и извиниться за него, но зайду позже.

Уже в дверях он обернулся и сказал:

— Я пришлю человека — он повесит вам эту карту. Не нужно больше так делать.

Я кивнула в знак согласия. Мне было жуть как неловко. И зачем вообще я полезла на этот дурацкий стол? Хорошо, что сегодня на мне платье чуть ниже колен, еще не хватало, чтобы он заглянул туда куда не положено.

Меня пробивала дрожь и я села за стол. И обхватила голову руками.

«Дура, дура! Что за нелепая ситуация? Боже, как стыдно!» — я покачала головой, не отпуская ее из рук.

Сердце бешено колотилось, я отогнала от себя мысли о прикосновениях Евгения Александровича, которые так взбудоражили мое подсознание. Я вообще уже больше пяти лет запретила себе даже думать о других мужчинах, пока у меня были отношения с Владом. И вот теперь я и от него сбежала. Влад старше меня почти на 15 лет и он женат. Да, скорее всего многие посчитают меня безнравственной, но я любила… люблю… этого человека. Еще прошло мало времени, чтобы говорить о своих чувствах в прошедшем времени. Я ему посвятила более 10-ти лет своей жизни — полностью отдавая себя и ничего не требуя взамен. Хотя он мне дал многое. Все, что я представляла из себя в настоящем — это он из меня слепил за эти 10 лет. Я была совсем юной 20-ти летней девчонкой, когда в первый раз мы с ним встретились.

Меня в принципе устраивала моя жизнь — все дни напролет проводила на работе рядом с Ним, а выходные в одиночестве, так как он был обязан быть с семьей. Поначалу меня это обижало, но потом я полюбила одиночество, когда в тишине можно посмотреть какую-нибудь мелодраму и никого не стесняясь плакать над сюжетом. Или все дни и ночи напролет читать захватившую с первых страниц книгу. Иногда я ездила к маме помочь по хозяйству, иногда к сестре с племянницей.

Единственная разница, которая была между нами — Влад всегда был у меня на первом месте, а я у него после семьи. Я бежала к нему по первому его зову, а он отдавал мне те крохи, что оставались после близких ему людей.

И может быть это продолжалось бы еще много лет, но в один день все не изменилось. Когда после очередного приступа аритмии я была вынуждена позвонить в скорую помощь, так как уже не могла дышать. После обследования выяснилось, что из-за продолжительной ангины, перенесенной на ногах, у меня образовался порок сердца и при каждом волнении или излишней физической нагрузке, у меня начинался приступ, который мог меня убить.

В принципе, я могла жить как обычные люди, НО с большим списком ограничений. Я никому из родственников об этом не сказала — терпеть не могу, когда меня жалеют, да и не время еще, но кардинально решила изменить свою жизнь. Или может мне просто захотелось сбежать от Влада и от моих родных в другой город, чтобы они уже могли потихоньку привыкать жить без меня. Я была как бомба замедленного действия, если рванет, то заденет всех — особенно тех, кем я дорожу.

И вообще я была не уверена, окажусь ли я нужна кому-нибудь такая, больная. Особенно Владу. Ведь хорошая любовница — это здоровая любовница, которая ни на что не жалуется. Никому не нужны наши болячки, а высказывая их вслух мы только раздражаем ими окружающих. Это я быстро усвоила, поэтому лишний раз старалась не говорить о проблемах со здоровьем, даже тогда, когда у меня просто болела голова.

Поэтому первым делом я сменила работу, и мне повезло найти работу в том городе, где живет мой любимый врач. Точнее я искала в первую очередь работу в этом городе. Так как постоянные приезды меня очень утомляли, а в больницу мне приходилось ездить чуть ли не на каждой неделе. И получилось очень замечательно — одним выстрелом убила 2-х зайцев — сменила и работу, и город проживания.

Мой врач оказался единственным, кто за те полгода, что мне поставили диагноз — смог подобрать мне терапию, от которой я могла нормально жить — без ночных просыпаний в холодном поту от приступов удушья или кошмаров или постоянного упадка сил, когда даже руку поднять не выносимо сложно.

Да и оклад для меня был очень важен, так как на постоянные обследования и лекарства у меня уходило много денег, и ничего не получалось отложить для родственников на черный день. Черный день… смешно и грустно одновременно…