Люси Меррит - Жаркая любовь

Он буркнул что-то невразумительное и вышел из комнаты.

Итак, они каким-то чудом по-прежнему оставались партнерами.

Вечеринка в офисе в честь Рождества прошла на редкость неудачно. Джо весь вечер отплясывал с Фрэн с какой-то дикой неутомимостью, заставив бледнеть от восторга всех молодых сотрудниц своей фирмы. У Алекс по-настоящему разболелась голова, и она постаралась уйти домой как можно раньше.

Постоянные рассуждения по поводу того, кто и как собирается праздновать Рождество, тоже не улучшали ей настроения. Алекс ничуть не пугала перспектива встретить Рождество в одиночестве. Господь свидетель, она не раз делала это прежде и была вполне довольна. Но в этот раз разговоры Джо о том, что Том Скелтон пригласил его провести Рождество в кругу семьи, внушили ей дурацкое чувство отверженности.

В конце концов они с Джулией отправились на рождественскую заутреню в церковь, а потом заглянули в кафе, где всех желающих угощали пирогами и глинтвейном – совсем как у Диккенса. Теплая праздничная обстановка немного подняла ей настроение, но не смогла полностью развеять горечь отверженности.

«Я хочу Джо!» – призналась себе Алекс.

А потом она призналась и кое в чем еще: «Я никогда в жизни так не хотела Руперта!»

И вот тогда ей стало страшно.

После Рождества дела пошли заметно легче. Обзаведясь надежными дистрибьюторами, Алекс дала добро на начало съемок в Венеции. Том вылетел туда почти сразу после Нового года.

Джо отправился за ним двумя днями позже. Он прихватил с собой Фрэн, чтобы та могла закончить свою курсовую работу. Алекс, как могла, старалась заглушить в себе ревность, но из этого ничего не выходило.

Между прочим, до сих пор и ревновать ей не приходилось с такой силой, как сейчас. Это только добавило ей страхов. Она вела себя подчеркнуто вежливо, когда Фрэн вернулась из Венеции. Джо выступил с предложением готовить новый выпуск сериала, посвященный Гамбургу.

Он находился в разъездах до конца января. В его расписании появлялись новые, незнакомые Алекс имена. Она понимала, что Джо нарочно выполняет часть ее работы, чтобы, дать ей побольше свободы, и честно пыталась быть благодарной.

Все это время они общались исключительно по электронной почте. Очень вежливо.

Постепенно, далеко не сразу, им удалось освоить беседы по телефону. Джо так забавно описывал свои словесные баталии с чванливыми гамбургскими олдерменами, что Алекс не могла удержаться от смеха. Пару раз они даже распрощались вполне по-дружески.

Январь кончился, начался февраль. В белом ящике около двери Алекс появились подснежники.

И тогда Джо подложил бомбу.

Это было сообщение, полученное, когда Алекс явилась на работу: четкие, исчерпывающие указания, включавшие даже книги, которые ей следовало взять, и вещи, которые она должна была упаковать. Билеты куплены заранее.

«Почему?» – недоумевала Алекс.

Покупкой билетов всегда занималась или она, или Фрэн. Джо никогда не опускался до таких мелочей. Так почему в этот раз он сам купил билеты?

Но конечно, все было совершенно ясно: потому что он знал, что если поручит это Алекс, она непременно найдет способ увильнуть.

Она понимала, что рано или поздно им все равно предстоит столкнуться лицом к лицу. Это было неизбежно. Но только не так. Не с томиком стихов Роберта Браунинга и рубиновым вечерним платьем в ее багаже.

И уж никак не в Венеции.

Алекс собирала вещи, когда в дверь поскреблась Джулия.

– Звонит твоя мама. Она хочет заехать.

– Когда? – спросила Алекс, рассеянно копаясь в белье.

– Сейчас.

– Ох, только не это! – У Алекс упало сердце. Похоже, Кэролайн снова в истерике. – У меня сегодня самолет в Венецию. Мне некогда с ней возиться!

Джулия скорчила рожу, переминаясь на пороге.

– Ладно. Вряд ли ты сможешь ее отшить. Я подойду, – сказала Алекс.

– Мама, – строго начала она, поднеся трубку к уху, – я больше не работаю на Лаванду. Если у тебя проблемы – обратись к Джеральду.

– Никаких проблем! – Голос Кэролайн звенел от смеха. – Но мне непременно нужно с тобой повидаться!

– Можешь проехаться со мной в аэропорт, если хочешь, – сказала Алекс, посмотрев на часы. – Но я не могу задерживаться.

Кэролайн прибыла в лимузине Лаванды, Только благодаря тому, что Алекс видела это из окна гостиной, где в нетерпении ожидала мать, она ее узнала. Настолько разительна была перемена. На Кэролайн были изысканное алое пальто и черная шляпа. Длинные, до колен, сапоги ослепительно сверкали. А глаза под шляпой искрились счастьем.