Денин Миллнер: Девушки Мечты

– Но это еще не все, – продолжил Кертис. – Таких девушек могут и обидеть, если за вас некому будет заступиться.

Решимость Эффи пошла на убыль. Она опустила голову, потом бросила взгляд на подруг, которые смотрели умоляющими глазами. До сих пор Эффи делала большую часть работы – это она находила им дополнительный заработок, изыскивала деньги, чтобы поддерживать в порядке костюмы. Возможно, подумала Эффи, некоторая помощь не помешает.

– Я могу помочь, детка, но тебе придется довериться мне, – продолжил Кертис. – Поверь мне, и я тебя не разочарую.

– Ну же, Эффи, что скажешь? – спросила Дина.

– Что ж, мистер.

– Кертис Тейлор-младший.

– Итак, мистер Кертис Тейлор-младший – наш менеджер – говорит, что сегодня мы будем выступать на подпевках у Джимми Эрли! – завопила Эффи.

Дина и Лоррелл бросились к Эффи, оттеснив Кертиса, и принялись обнимать и целовать подругу.

– Я тебя обожаю, Эффи!

– Господи, в этом бизнесе определенно есть взлеты и падения, – широко улыбнулась Лоррелл.

– Дамы, подождите тут, я сейчас вернусь. Позвольте мне уладить ваши дела, – сказал Кертис и убежал куда-то по коридору.

Эффи наклонила голову набок и посмотрела ему вслед. Этот справится, подумала она. Отлично справится.

Джеймс Эрли по прозвищу Гром не дал своему менеджеру Марти даже войти в гримерку, прямо с порога накинувшись на него:

– Марти, я же говорил, чтобы не добавляли майонез! Сколько раз тебе повторять – никакого майонеза в сэндвичи с курятиной!

– У нас есть проблемы и посерьезнее, приятель. Я тебя предупреждал, чтобы ты завязывал спать с бабами, с которыми вместе работаешь. Вокруг полно других дамочек.

– Полно-то полно, но у кого есть время ходить их искать? – широко улыбнулся Джимми, одернул ярко-красный пиджак из блестящей ткани и снова сел за туалетный столик. Он снял ломтик хлеба со своего сэндвича и убрал салфеткой майонез, не переставая разглядывать в зеркале свои блестящие зализанные назад волосы сначала с одной стороны, потом с другой. – Я же все время работаю!

Клавишник и четыре саксофониста, которые в углу играли в кости, после шутки Джимми хором прыснули.

– Ага, ты все время работаешь, благодаря Марти, – осклабился Марти.

И тут свет моргнул, извещая публику, что шоу сейчас снова начнется.

– Вы готовы услышать Джимми Эрли? – заорал ведущий в микрофон.

Зрители ответили оглушительным ревом и начали так громко топать, что пол старого кинотеатра заходил ходуном. Джимми встал, снова одернул пиджак и наклонился к зеркалу. Он облизнул палец и пригладил усики, затем провел руками по волосам.

– И заметь, Марти решил твою проблему, – сказал Марти; его голос был едва слышен посреди гвалта, царившего в театре. – Сегодня бэк-вокалисток заменит та девчачья группа, девочки просто бомбы!

– Отлично, – буркнул Джимми, не вслушиваясь в слова.

– Проблема в том, что их трое.

– А мне нужны только двое, – моментально среагировал Джимми. – Две более чем достаточно. Возьмешь трех баб, и я буду все свое время тратить на то, чтобы попытаться выстроить их в линию, Джеймсу Эрли по прозвищу Гром просто места не останется!

– Но.

– Черт побери, Марти. Мне нужны две девчонки, и точка.

Марти пожал плечами, кивнул и посмотрел на часы:

– Ну, две так две. Пора выдвигаться.

Марти и Джимми собрались выходить на сцену, за ними свита – клавишник и саксофонисты, и тут Марти столкнулся с Кертисом, который нервно ждал за дверью гримерки, взволнованно меряя коридор шагами. Кертис понимал, что если сейчас все выгорит, то он на пути к осуществлению своей мечты – стать менеджером артистов, работающих в смешанном стиле. К этой мечте он стремился с того самого дня, как в дешевом ресторанчике родного городка в штате Миссисипи увидел, как Леди Дэй [2]теребит гардению в своих волосах и поет своим удивительным голосом «Доброе утро, головная боль». И хотя Леди Дэй была великолепна, Кертис не мог отделаться от мысли: какая жалость, что такой певице, как Билли Холлидэй, голосу которой позавидовали бы ангелы, приходится выступать в грязной дыре у черта на куличках, причем, скорее всего, за гроши, петь там, где ее не оценят и даже не узнают. Мир заслуживал услышать Билли, а она заслуживала, чтобы ее слушали, и неважно, какого цвета кожа у нее и у публики. Это Кертис понял еще тогда, а было ему в ту пору двенадцать лет.

Через несколько лет он стал пописывать собственные песни и пытался, хоть и безуспешно, пристроить их уже известным исполнителям, а позднее – любителям, которые искали, с чем можно выступить на местном конкурсе талантов. Он даже женился на одной такой начинающей певичке, дочке торговца поддержанными авто, подражавшей блюзовой исполнительнице Бесси Смит. Кертис любил жену, поэтому поддерживал ее музыкальные амбиции, а она хотела, чтобы супруг помогал ее отцу продавать подержанные «кадиллаки». В итоге Кертис пошел на поводу у семьи, когда ему пообещали, что на работе он отточит свои навыки, а потом в конце концов возьмет на себя управление семейным предприятием. Но он никогда не отказывался от любви к музыке, в свободное время неустанно изучал шоу-бизнес, с головой погружался в чтение журнала «Биллбоард», [3]публиковавшего рейтинги звездных групп, и продолжал писать песни. Когда тесть умер, он завещал Кертису компанию (его дочку к тому моменту больше интересовал кокаин, чем покупатели), и Кертис сразу стал откладывать часть прибыли, чтобы скопить начальный капитал для работы менеджера. Ему нужна лишь крошечная лазейка, чтобы начать подъем к успеху.