Денин Миллнер - Девушки Мечты

– Я просто считаю, что у тебя все бы ладилось, если б ты была чуть. ну, ты понимаешь. – запинаясь, проговорила Дина.

– Если б я была скромницей? – передразнила ее Эффи. – Или такой душечкой, как ты?

– Ну, мне кажется, мальчикам это нравится, – промямлила Дина, отпрянув, словно признала свое поражение.

– Ну, вообще-то мальчики меня не интересуют, Дина, – сказала Эффи, наблюдая, как Кертис направляется от барной стойки к их столику.

Она выпрямилась, положила локти на стол и подалась вперед, слегка выпятив грудь, а когда Кертис протянул ей бокал виски с содовой, а Дине – бутылку кока-колы, сверкнула широкой улыбкой.

– О чем это вы тут сплетничаете, красотки?

– Кертис, – сказала Эффи, игриво потупив глазки, – а ты тоже изменяешь жене, как мистер Джим Эрли?

Дина ахнула:

– Эффи! – и повернулась к Кертису: – Я такого не говорила!

Эффи отмахнулась:

– Дина права, это не наше дело. Мы же даже не знаем, женат ты или нет.

Кертис, распрямив плечи, нависал над столиком словно скала. Он даже не шелохнулся.

– Я был женат. Не сложилось.

Эффи потянулась к нему:

– И какой была твоя жена? Такой худенькой маленькой пташкой, как Дина? Или ты предпочитаешь настоящих женщин? – Она снова села прямо.

– Эффи, прекрати немедленно! – потребовала Дина, заливаясь краской.

Кертис не долго думая ответил, глядя Эффи прямо в глаза:

– На самом деле меня воспитывали две старшие сестры, они были такие же настоящие, как ты.

Эффи вытащила стул и похлопала по нему, приглашая Кертиса сесть.

– Ну, почему бы тебе не рассказать о них?

Кертис откашлялся, бросил взгляд через плечо, а потом снова посмотрел на девушек:

– Одну минутку, дамы.

Он кивнул подошедшему СиСи и пожал ему руку:

– Готов?

– А то!

Они подошли к соседнему столику, где Марти и Джимми пили виски.

– Не получается, Марти! Блин, дружище, раньше народ чуть ли не в обморок грохался, этот трюк их на клочки разрывал, – взволнованно говорил Джимми, все еще не отошедший после более чем прохладного приема, устроенного детройтской публикой, когда он упал на сцену в конце своего хита. Раньше Джимми проделывал то же самое, и женщины со всей округи начинали визжать и кричать, пытаясь прорваться через «оцепление», чтобы дотронуться до распростертого на сцене тела кумира, но не сегодня. – Слишком много подражателей. – Джимми чуть не плакал.

– Да, Джимми, – согласился Марти. – Сейчас все так делают.

– Но я же первый начал! Ты-то знаешь!

– Ты все еще первый, Джимми, – утешил Марти, похлопывая его по спине. – Ты и сегодня разорвал всех в клочья. Это было прекрасно. Слышишь меня? Пре-крас-но.

Джимми откинулся на стуле и смерил Марти взглядом:

– Врешь ты все. Мне нужно что-то. что-то. – Лоррелл с улыбкой прошествовала к барной стойке, где тут же принялась кокетничать с одним из саксофонистов. – Что-то такое! – Джимми показал на Лоррелл. – Господи!

– Тебе нужно новое звучание! – с серьезным видом сказал Кертис. Джимми так пялился на Лоррелл, что даже не заметил, как подошли Кертис и СиСи.

Но Джимми тут же парировал, и в его голосе послышалась легкая брезгливость:

– Нет, дружочек, мне нужен новый «кадиллак», у того, что ты мне втюхал, масло течет.

Марти хохотнул, а потом они с Джимми вернулись к своему разговору, сделав вид, что Кертиса и СиСи просто нет.

СиСи слегка приуныл, но решимости все же не растерял, а Кертис тем временем продолжил:

– Джимми, ты ведь помнишь брата Эффи СиСи? Очень талантливый молодой композитор.

– Ага. – Джимми взглянул на СиСи и щелкнул пальцами. – Это же ты написал ту песенку девчонкам. Как же там… «Уходи из жизни моей…» Ты, да?

СиСи снова расправил плечи.

– Да, причем без посторонней помощи, – с гордостью сказал он.

– И что ты думаешь об этой песне, Марти? – спросил Джимми, не сводя глаз с СиСи.

– Ну, мне кажется, она немного.

– Нудновата?

– Ага. Даже не немного, а очень, дружок. – Марти отхлебнул виски.

Глаза СиСи превратились в узкие щелки.

– Я вам не дружок, мистер, – сказал он и пошел прочь.

– Ты уж прости, но в твоей песне недостаточно души, нашей души, негритянской, ты понимаешь, о чем я, малыш? Я Джимми, мне нужна душа! – крикнул Джимми, ни к кому в особенности не обращаясь, когда саксофонист на сцене исполнил импровизацию стаккато. – Да! – снова крикнул Джимми. – Давайте исполнять соул! Соул и есть музыка души!

Кертис скользнул за стол и уселся рядом.

– Ну конечно, и соул, и госпел, [4]а еще ритм-н-блюз, джаз, блюз и все остальное, что заимствуют у нас белые, – поддакнул он.