Диана Чемберлен: Спасительный свет (Темная сторона света)

– Что ты делаешь? – спросила Оливия.

– Я должен уйти отсюда.

Ее голос, ее присутствие заставляли его задыхаться. Она никогда не поймет.

– Пол, – она шагнула к нему, а затем, словно одумавшись, отступила назад, ухватившись за дверной косяк. – Это глупо, Пол. Ты ее почти не знал. Это было простое увлечение. Это твои собственные слова, помнишь? Ты сказал, что это было только с твоей стороны, что она счастлива в браке. Я сегодня видела ее мужа. Мне пришлось сообщить ему…

Пол повернулся к ней.

– Замолчи, – сказал он.

Она отступила в коридор, и он знал, что испугал ее. Он пугал сам себя. Это был новый и чужой Пол Маселли, а не тот человек, которым он был последние тридцать девять лет.

Оливия сжимала руки, крутя правой рукой бриллиантовое обручальное кольцо на левой. Она снова начала говорить, на этот раз почти шепотом:

– Ты можешь говорить о ней, если хочешь. Я помню, я сказала, что не хочу больше ничего слышать, но сейчас другое дело. Я буду слушать. Только, пожалуйста, не уходи, Пол. Пожалуйста.

Ее голос надломился, и он вздрогнул. Ему хотелось заткнуть уши, чтобы не слышать ее. Он пошел в ванную и взял зубную щетку, бритву и футляр для очков. Затем вернулся в спальню, уложил все это поверх одежды И застегнул чемодан. Потом он посмотрел на Оливию. Ее губы и щеки были все еще красными от холода, глаза затуманились слезами, и у него не было желания смотреть, как она расплачется. Он перевел взгляд за ее спину, в коридор, куда проникал слабый свет снизу, от рождественской елки.

– Извини, Оливия, – он прошел мимо нее, стараясь двигаться как можно быстрее и сильнее стучать каблуками по деревянным ступеням на случай, если она заплачет.

Он был аккуратным водителем, но сегодня плюнул на все правила. Длинное широкое шоссе, проходившее через весь Аутер-Бенкс, было скользким, и немногочисленные машины прямо-таки ползли по нему, а он жал на газ серой «хонды», чувствуя, что теряет контроль над машиной, и нисколько об этом не беспокоясь. Он даже не притормозил, проезжая мимо студии Энни в Килл-Девил-Хиллз, хотя и кинул взгляд в ее сторону. Иногда вечером в студии горел свет, тогда композиция из цветного стекла в витринах словно оживала. Но сегодня стеклянные стены здания были темными и непроницаемыми.

Снег беззвучно заносил лобовое стекло, и он чуть не пропустил поворот на стоянку у редакции «Бич газетт». Там уже стоял голубой микроавтобус, и это не удивило Пола: владельцем его был Гейб Форрестер, полицейский репортер. Конечно же, он уже был здесь, вероятно довольный тем, что подвернулся такой захватывающий материал.

Пол не стал заходить к себе, а сразу постучал в дверь. Тот как раз закончил телефонный разговор.

– Маселли! – сказал он. – Ты выглядишь ужасно, приятель. Что ты здесь делаешь в такое время?

– Я узнал об этом убийстве в Мантео и подумал, что мог бы помочь тебе. Сделать цветные фотографии убитой, – он замер в надежде, что Гейб удивится и скажет, что понятия не имеет, о чем идет речь. Может быть, Оливия все-таки выдумала это?

– Да, она была известной личностью. – Гейб откинулся на стуле, его широкое, открытое лицо было серьезным. – Энни О'Нейл. Может, ты не знаешь ее – ты здесь недавно.

– Я писал статью о ней для журнала «Сискейп».

– Ах, да. Ты ведь, и правда, любитель этих художеств, – он покачал головой с печальной улыбкой. – Я должен сказать, что она сама была в том же духе. Мне нужно позвонить жене, сообщить ей, а я все откладываю. Это будут одни из самых значительных похорон, какие когда-либо были здесь.

Гейб выглянул в окно. Снег шел медленнее. Маленькие звездочки снежинок блестели под фонарями.

– Не знаю, как я скажу об этом своим детям, – продолжал Гейб. – В прошлом году она занималась с Джейн софтболом, а несколько лет назад нянчила Джимми. Сумасшедшая дамочка. Доброе сердце, но слегка с приветом, – он сморщил свои тонкие губы и положил руки ладонями на стол. – Бедный Алек. Знаешь ее мужа, ветеринара в лечебнице в Килл-Девил-Хиллз?

Пол покачал головой и сел за стол напротив Гейба – у него подкашивались ноги. Он опустил руки на колени и спросил:

– Как это произошло? Гейб вздохнул.

– Она раздавала еду женщинам и детям в приюте, когда этот парень… – Гейб взял блокнот со стола и прочитал имя, – Захария Пойнтер, пришел и начал угрожать своей жене. У него был пистолет, который он направил на нее. Он говорил, что сегодня Рождество, и что как она смеет на Рождество не пускать к нему детей и так далее, и так далее. Энни встала между ними, чтобы защитить женщину. Она стала разговаривать с парнем, понимаешь, пыталась урезонить его, и подонок выстрелил. Вот тебе и Энни! Все случилось так быстро. – Гейб щелкнул пальцами. – Пойнтер в тюрьме. Надеюсь, его поджарят на электрическом стуле.