Марианна Монтейро: Нежность

– Мамочка, как я по тебе скучал! – целовал Энрико Валентину.

– И я по вас скучала, – мать поцеловала мальчика и погладила его по макушке. – Альберто, почему ты такой надутый? Мог бы хоть улыбнуться маме… Подойди сюда… – Альберто молча подошел. – Какие вы у меня красивые… Но вам пора подстричь волосы, а то будете похожи на девчонок.

– Мама, а ты поправишься? – неожиданно спросил Альберто.

Валентина замерла. Вопрос сына причинил ей страдание. Справившись с собой, она улыбнулась сквозь слезы и ответила:

– Может быть, еще и поправлюсь… Я буду стараться…

– Мама, а что ты хочешь нам сказать? – спросил Энрико.

– Я хочу вам сказать, что вы должны слушаться папу и бабушку… и любить их… пусть у вас будет много друзей…

– Мы и тебя очень любим! – перебил ее Энрико.

– А еще не обижайте девочек…

Альберто скривился и махнул рукой.

– Да ну их всех! Задаваки…

Энрико осуждающе посмотрел на брата:

– Не говори так при маме!

– А ты помолчи! Не твое дело!

– Мальчики, не ссорьтесь. Энрико, поцелуй меня…

Энрико подошел к матери, уткнулся в ее щеку носиком.

– Спасибо, дорогой, – сказала Валентина. – А теперь ты, Альберто… Ну что же ты стоишь?

Старший сын не шевельнулся и с неприязнью взглянул на мать.

– Альберто, – вздохнула Валентина, – очень прошу тебя, обещай мне, что будешь хорошим мальчиком. И перестань делать вид, будто ты меня не любишь.

– Я тебя люблю, – равнодушно произнес мальчик.

Мать покачала головой и поудобнее устроилась на подушках.

– Конечно, ты меня любишь, – сказала она тоном, не допускающим сомнений. – И не вздыхай, пожалуйста. Тебе не нравится, когда я говорю об этом в присутствии твоего брата? Но я же твоя мать… И я тебя очень и очень люблю… Так же, как и Энрико, как и свою маму. Неужели ты мне не веришь? Ведь если со мной что-то случится, и вы останетесь с папой одни, ты пожалеешь о своем поведении. Будешь вспоминать меня… как я читала тебе сказки, когда ты был совсем маленьким… как пела колыбельные песни… как купила тебе однажды перчатку для бейсбола… Ты вспомнишь многое, даже то, что раньше раздражало… И ты поймешь, что очень меня любил, почувствуешь себя виноватым передо мной… Но не думай так, сынок. Я знаю, что ты меня любишь.

У Альберто задрожали губы.

– Я очень, мама, тебя люблю. Но мне было обидно, когда ты не обращала на меня внимания.

– Может, я и виновата в чем-то перед вами… Я прошу у всех вас прощения. И я очень вас всех люблю!

Альберто подошел к кровати и поцеловал мать.

– А теперь бегите… Поцелуйте за меня Веронику.

Когда мальчики вышли, Валентина, оставшись одна, долгое время провела в задумчивости.

Ей хотелось жить. Внезапно она поняла, что должна бороться с болезнью и победить ее. Должна ради детей.

– Никто не звонил? – спросила Вероника у Хосе, вернувшись из больницы и едва переступив порог.

Мальчики и Марианна отстали; Вероника, торопясь услышать новости, опередила их.

– Звонил, сеньора Вероника, звонил! – радостно отозвался Хосе. – Сеньор Альварадо звонил несколько раз, он разыскал Ричардсона.

У Вероники перехватило дыхание. Неужели… Неужели все ее страхи скоро останутся позади? Нет, успокаиваться рано, нужно еще упросить Фрэнка Ричардсона приехать в Мехико.

Хосе тем временем продолжал, заставляя сердце матери биться все чаще:

– Сеньор Альварадо сказал, что Фрэнк оказался прекрасным человеком… Он сразу согласился приехать, представляете?! Альварадо просто слов не находил, он так сожалел, что вас нет. Но, по-моему, он уже увидел, что вы вернулись… – Хосе выглянул в окно. – Так и есть, он спешит сюда.

В тот же момент раздался звонок в дверь. Вероника бросилась открывать, но Марианна уже встречала гостя.

– Порядок! – закричал прямо с порога Габриэль. – Полный порядок, Вероника!!! – Он подскочил к растерявшейся женщине и заключил ее в объятия. – Я дозвонился! Если бы ты знала, Вероника, черт побери, как я рад! Мне это удалось!

Сеньора Монтейро отстранилась.

– Габриэль, не кричи, расскажи все толком, – сдержанно попросила она.

Альварадо молчал, переводя дух. Вероника, Марианна, мальчики и появившийся из гостиной Хосе – все смотрели на него в нетерпеливом ожидании.

– Мне не пришлось долго объяснять, что к чему. Ричардсон быстро понял, – начал Габриэль, – и сказал, что вылетает первым же самолетом… – Волнение помешало ему договорить.

– Габриэль! – принялась тормошить соседа Вероника. – Ну, рассказывай дальше! А деньги? Сколько ему надо заплатить?