Марианна Монтейро: Нежность

– Что это значит? – возмутилась Вероника. – Кажется, мы расстались с тобой? Спасибо, конечно, что ты хочешь мне помочь, но…

Габриэль серьезно посмотрел на нее и, захлопнув приоткрытую дверь, сказал:

– Я много думал, Вероника… И пришел к выводу, что тогда в беседке я был не прав… У меня нет ну совершенно никакого желания расставаться с тобой!

– Ну кто бы мог подумать, что ты окажешься хорошим человеком, – глядя ему в глаза, медленно проговорила Вероника.

Альварадо снова обнял ее.

– А что, если ты немного проводишь меня?

– Но у меня гости!

– Прошу тебя, это же ненадолго!

– Ну, если ненадолго… – Вероника колебалась. Наконец она прошла в гостиную и, извинившись перед гостями, вернулась к Габриэлю.

Ей вдруг очень захотелось никогда больше не расставаться с ним, не отпускать его от себя ни на шаг. Сейчас он наберет номер, свяжется с Фрэнком… И все проблемы будут решены!

К дому Альварадо они шли, обнявшись, чувствуя тепло друг друга.

– И все-таки я тебе позвоню, – сказал неожиданно Габриэль. – После того, как свяжусь с Фрэнком и перед тем, как он тебе позвонит.

– Ты уверен, что он согласится? – забеспокоилась Вероника. – Ведь ему придется ради одного человека лететь из Нью-Йорка или откуда-то там еще… Неизвестно, где мы его застанем…

– По-моему, нет на свете такого врача, который отказался бы помочь больному, если есть в этом необходимость, – убежденным тоном произнес Габриэль.

– Но Ричардсон может сказать, чтобы мы обратились к мексиканским специалистам, – объяснила свои сомнения Вероника.

– А ты непременно хочешь, чтобы он прилетел сам?

– Естественно!

– Значит, прилетит. Обещаю, что употреблю все свое красноречие.

– Скажешь ему, что все расходы мы берем на себя.

– Так и скажу.

Они остановились возле запертой двери. Альварадо положил Веронике руки на плечи:

– Я так рад, что ты меня не прогнала! – прошептал он.

– Нет, это я рада, что ты снова пришел. Мне так не хватало тебя. А теперь… Знаешь, я расскажу о тебе Валентине. Она тоже обрадуется. Положительные эмоции ей необходимы.

Габриэль стал рыться в карманах в поисках ключа.

– Вот чудеса… Выходил всего на пять минут, куда же я мог подевать этот ключ?

Вероника приподнялась на цыпочки и поцеловала мужчину в щеку.

– Подумать только, когда-то я стеснялась тебя! – тихо засмеялась она.

– А теперь? – спросил Габриэль. – Не стесняешься?

– Теперь нет, – Вероника помотала головой и выпалила, не переводя дыхания: – Теперь мне все равно, кто что скажет или подумает… Я очень устала… И я очень люблю тебя.

Она опустила глаза и почувствовала, как Габриэль нежно обнял ее, целуя на прощание. Еще миг – и он отстранился, повернул к двери, бросив:

– Пока!

– Пока! – отозвалась Вероника.

Она не спеша направилась к своему дому, но скоро остановилась и обернулась. Альварадо все еще не мог открыть дверь.

– Габриэль! – окликнула его Вероника. – Габриэль!

Альварадо повернул к ней голову. Веронике показалось, что на его лице мелькнула улыбка.

– Подожди, Габриэль! – она быстрым шагом приблизилась к нему.

Альварадо выглядел растерянным и озадаченным – глаза Вероники смотрели осуждающе.

– Интересно, ты хоть как-то отреагируешь на то, что я тебе сказала?

– А что ты мне сказала? – глупо переспросил он.

– Я сказала, что люблю тебя. Очень люблю.

Альварадо издал шумный вздох, хлопнул себя по коленям.

– А я-то надеялся, мне удастся смыться! – воскликнул он.

– Как видишь, не удалось. Что же теперь ты мне ответишь?

Альварадо потупившись молчал.

– Габриэль, смотри правде в глаза!

Альварадо поднял взгляд.

– Но я не знаю, что тебе сказать, – запинаясь произнес он. – Пожалуй, я дам тебе стандартный ответ.

– Какой же? – грозно поинтересовалась Вероника.

– Я тебя тоже люблю, малышка, – нежно прошептал он.

Вероника устало улыбнулась.

– Я тебя люблю и прошу стать моей женой! – торжественно закончил Габриэль.

Вероника весело взглянула на дочь, завершая свой рассказ.

– И ты представляешь, Валентина, он предложил мне стать его женой! Я добилась своего!

Валентина безучастно смотрела на мать.

– Мама, – тихо произнесла она, – извини, мне все это неинтересно.

– Почему? – воскликнула Вероника. А она-то надеялась отвлечь своим рассказом дочь от мрачных мыслей.

– Как ты не понимаешь? Я больна, и этим все сказано, – в тоне Валентины сквозило осуждение.