Люси Монро - Вкус любви

— Это ничего не значит.

Что он имел в виду? Что это ничего не значило бы, если бы он прижимал к себе Джиллиан?

К счастью, возобновилось шоу, и Аманда была избавлена от необходимости поддерживать этот разговор.

В следующей сцене Джиллиан не участвовала, а затем последовал очередной рекламный блок, во время которого Джейкоб засыпал Аманду вопросами о том, как ее подруга начинала свою сценическую карьеру.

После этого началась еще одна сцена с участием Джиллиан.

Действие происходило в спальне, и Аманда могла думать только о том, что сама испытывала бы, окажись она в подобной ситуации с Саймоном. Она прекрасно отдавала себе отчет, что тратит время на неподобающее и опасное для душевного состояния занятие, и все же была не в силах остановить разбушевавшуюся фантазию. Она никогда прежде не реагировала таким образом при просмотре любовных сцен в исполнении Джиллиан, а таких сцен, видит Бог, было немало. Но в этот раз ее тело откликалось, будто она сама находилась в той постели.

Аманда ощутила, как налились желанием бедра, как, затвердев, уперлись в бюстгальтер соски, что случалось, когда она замерзала. Только сейчас она не ощущала холода. Ей было жарко. Так жарко, что хотелось снять пиджак, но она не могла. Не могла из-за проблем с сосками.

Она сгорела бы от стыда, если бы Саймон, а тем более Джейкоб, заметил признаки ее возбуждения. Наверное, последовало бы какое-нибудь грязное замечание в ее адрес, а заодно и в адрес шоу Джиллиан. Будто шоу имеет к этому какое-то отношение.

Во всем виновато ее жуткое воображение. И мужчина, который находится рядом с ней. Эксцентричные гении не должны быть такими сексуальными и излишне мужественными. Ему следовало бы носить очки в тонкой стальной оправе и строгую, наглухо застегнутую одежду, а не облегающие торс рубашки и джинсы, подчеркивающие линии его великолепного тела.

У Саймона, первобытным инстинктом ощутившего исходящий от Аманды едва заметный запах, затрепетали ноздри.

Возможно, ее подругу не возбуждают выступления в любовных сиенах перед камерой, но Аманда явно возбудилась, наблюдая это. Ее дыхание участилось, и Саймон готов был побиться об заклад и рискнуть своим новым компьютером, что, если бы она сняла свой пиджак, он бы увидел ее соски, проступившие сквозь тонкую ткань блузки. Его сводила с ума мысль о том, какие бы ощущения он испытывал, если бы они касались его ладони.

Интересно, они розовые или коричневые? Велики ли у нее кружочки? А соски у нее большие или маленькие? Черт. Ему хотелось коснуться ее. Ему хотелось смотреть на нее. Но ни то, ни другое не представлялось разумным или возможным, поэтому Саймон просто сидел на месте, изнывая от желания.

Он тоже был возбужден, что причиняло определенное неудобство и беспокойство: ведь Аманда могла заметить это.

Вытянув перед собой ноги в попытке немного ослабить напряжение в паху, Саймон положил руку на спинку дивана. Он не прикасался к Аманде, но она напряглась так же сильно, как и он.

Саймон слегка повернул голову, чтобы лучше видеть ее лицо, и чуть не взорвался, увидев, что она кусает губы.

Он почувствовал облегчение, когда раздался спасительный телефонный звонок. Вскочив с места, Саймон опередил Джейкоба.

— Я отвечу.

Джейкоб изучающе взглянул на него, тогда как Аманда не отрывала глаз от экрана телевизора.

— Аманда, можешь досмотреть постановку.

Тогда она подняла голову и посмотрела на него отсутствующим взглядом.

— Хорошо. Спасибо. Джилл говорила, что она появится во второй половине шоу, но эта сцена не будет такой длинной. Мне хотелось бы посмотреть ее.

Саймон кивнул, направляясь к ближайшему телефонному аппарату.

Когда «мыльная опера» с участием Джиллиан подошла к концу, Аманда снова прошла в большую комнату, надеясь, что Саймон ждет ее там, поскольку он так и не вернулся в апартаменты Джейкоба.

Саймона там не было.

Может быть, ей следует отправиться на его поиски?

Может быть, он все еще разговаривает по телефону? Ей не хотелось мешать ему, тем более что он, вне всяких сомнений, знает, что шоу уже закончилось.

Аманда перевела взгляд на огромную застекленную стену. Вода в заливе отличалась от океанских вод южной Калифорнии. Даже в лучах яркого июньского солнца она больше походила на затемненное стекло, чем на ту искрящуюся синевой воду, к которой она привыкла. В распоряжении Саймона был причал, выдававшийся в пролив на добрых пятьдесят футов, а в конце его была пришвартована парусная яхта.