Алекс Стрейн - Птица счастья

Елена гортанно рассмеялась.

— Я тоже скучала. Привет, Мэг. Как дела?

— Отлично. — Мэг кивнула и улыбнулась.

— Прошу прощения за опоздание. В самый последний момент у меня возникли проблемы. Я попыталась вас предупредить, но телефон Дорис не отвечал. Но что же вы стоите? Скорее садитесь в машину.

Дорис поняла, что судьба дает ей шанс ускользнуть от потока справедливых упреков, который вот-вот должен был обрушиться из уст Мэг на ее голову. Она быстро уселась в машину. Позже Мэг все равно отчитает ее, но, по крайней мере, она немного успокоится и ее гнев будет не так ужасен…

Мэг забралась на заднее сиденье рядом с Дорис, бросив на подругу испепеляющий взгляд, но Дорис сделала вид, что смотрит в окно. Елена вспорхнула на место водителя, и машина тронулась.

— Дорис, что-то случилось?

Мэг заметила, что Елена рассматривает их в зеркале заднего вида.

— Нас только что ограбили, причем сделали это так быстро и ловко, что это ограбление могло оказать честь — в переносном, конечно, смысле! — какому-нибудь воришке с улиц Неаполя! — тут же запальчиво отозвалась Дорис.

— Что украли, деньги?

— Денег там было немного. Документы, — хмуро сказала Дорис.

— Не беспокойся, Дорис, мы это все быстро уладим, — пообещала Елена.

Мы переживали о том, как сможем добраться до отеля в случае… э-э-э… осложнений. Мне кажется, что ваши таксисты не стали бы предоставлять нам кредит. Тем более что уговорить человека открыть нам кредит, пользуясь лишь скудным набором фраз из разговорника, довольно сложно. А из-за отсутствия карманов на летней одежде мы даже мелочь положили в кармашек рюкзачка!..

— Теперь вам не о чем беспокоиться, — заявила Елена, — все проблемы я беру на себя.

Настроение Дорис тут же улучшилось, потому что не было для ее сердца милее услышать, что кто-то берется уладить все проблемы. Она даже победно взглянула на Мэг, словно предлагая ей оценить уверенность Елены в ее способностях решать чужие проблемы и восхититься этим редким и очень, очень приятным качеством новой подруги.

Минут десять они молчали. Машина свернула с наезженной дороги на едва заметную грунтовую и, натужно ворча, потащилась в гору. Мэг рассеянно отметила, что этой дорогой пользуются нечасто, потому что следы колес были едва заметны и колеи поросли чахлой травой. Мэг здорово устала и мечтала о прохладном душе и уединенной комнате. И еще она подумала о Дейве. Как он там справляется с назойливыми папарацци, жадными до сенсаций? Дейв обещал все уладить, как только что пообещала Елена, и она малодушно согласилась и даже подобно Дорис обрадовалась. Мэг бросила его одного, а сама предпочла спасаться бегством от проклятой желтой прессы…

Мэг вздохнула. Дейв сказал, что это лучший выход. Но ей все равно придется вернуться и столкнуться с действительностью. Может, к тому времени у нее появятся силы и мужество, чтобы преодолеть страх и неуверенность… И свою боль от потери Рэя…

— Мэг, с тобой все в порядке?

— Да, я просто немного устала. — Мэг посмотрела в отраженные в зеркале заднего обзора глаза Елены.

— Как Дейв?

— Дейв? — растерянно переспросила Мэг и тут же вспомнила, что Дорис не могла посвятить Елену в подробности нового скандала.

Елены не было в Лондоне, когда это случилось. Она находилась по делам в Италии, консультируя какой-то музей, и встретиться для совместного проведения отпуска они должны были только сегодня, на старой пыльной площади деревушки, застрявшей в другом тысячелетии.

— Когда мы уезжали, с ним было все в порядке, — выдавила Мэг, понимая, что, как только они окажутся в доме Елены — ну или чуть позже, — Дорис тут же посвятит новую подругу во все подробности. Это называлось «поставить в известность».

— Я рада. — В ровном голосе Елены Мэг почему-то послышалась насмешка. — Дейв приятный молодой человек, мне он очень нравится.

Дейв не может не нравиться. Особенно после того, как его узнают поближе, подумала Мэг.

Она познакомилась с Дэвидом на одной из выставок молодых, но подающих большие надежды художников. Хозяйка «Галереи Витерсби», старушка преклонных лет, миссис Мадлен Скотт-Витерсби, рано потерявшая мужа и много лет находившая утешение только в своем детище, созданном собственными руками (и, конечно, с помощью состояния покойного супруга, ибо невозможно содержать галерею почти в центре Лондона только на деньги от продажи картин!), питала слабость к молодым художникам. Она называла это «открытием талантов» и устраивала подобные выставки довольно часто. Ей льстила роль мецената и патронессы «молодых и приятных мальчиков», которые — очень часто — приносили большие дивиденды.