Робин Доналд: Оттаявшие сердца

Ясинта походила вокруг газона и набрела на маленькую лесенку, которая вела прямо к морскому берегу. Девушка спустилась по ступенькам, присела на песок, прогревшийся под горячим ноябрьским солнцем, и задумалась под монотонный шум.

Она не жалела, что пришлось бросить занятия и ухаживать за матерью. Несмотря на все трудности и беды, в их доме всегда царила радость. И все же она не могла отделаться от мысли, что маме было бы намного лучше, если бы она провела последние годы в таком месте, как это.

Выудив из кармана платок, она смахнула слезы. Хотя в последние месяцы жизни мать полностью утратила способность двигаться и ужасно страдала, ее смерть стала для дочери непереносимым ударом.

После смерти матери Ясинта испытала целую бурю чувств. В ней боролись горе и облегчение. И злость на себя за это облегчение. Она была настолько поглощена своими переживаниями, что не заметила, как Марк Стивене взял ее жизнь под контроль.

Подобрав камешек, она размахнулась и бросила его в воду.

Оглядываясь на прошлое, Ясинта понимала, что эта ситуация с Марком все еще беспокоит ее. Ей понадобилось три долгих месяца, чтобы разобраться в том, что происходит, и уехать из квартиры.

Еще один камешек канул в прохладную воду.

Благодаря Жерару она справилась с горем, приходя к нему трижды в неделю и делая домашнюю работу. Кроме того, Жерар помог ей скопить достаточно денег, чтобы она смогла устроить себе летом настоящий отдых.

Последний год был для нее действительно тяжелым. Она еще не успела до конца оправиться от смерти матери, но период слез уже кончился.

И все же еще оставались проблемы. Например, финансовые. Но, к счастью, на данный момент об этом можно было не беспокоиться.

Подняв лицо к небу и прикрыв глаза, она улыбнулась. Солнечные зайчики танцевали на ее ресницах. Свет преломлялся в капельках слез.

Жить в бунгало, конечно, удобнее. Она могла бы встречаться с Полом лишь изредка. Теперь же придется постоянно находиться с ним рядом.

Ничего, она справится. Теперь она стала гораздо сильнее, чем была раньше, и сможет постоять за себя. И совершенно неважно, что она немного помешалась на Поле Макальпине. Это лишь физический голод, и ничего больше.

Ясинта медленно побрела вдоль берега.

Когда Пол позвал ее по имени, девушка вздрогнула и резко обернулась:

— Вы меня напугали! Пол нахмурился.

— По-моему, у тебя нервы не в порядке.

— Нет! Я просто…

— Успокойся. — Его голос был, как всегда, глубоким и ровным. — Почему ты так испугалась, когда я тебя окликнул?

— Я не слышала, как вы подошли, просто задумалась. Мне бы сейчас хотелось побыть одной, пожить, общаясь только с природой. А вместо этого меня выселили пингвины. — Она улыбнулась, и Пол перестал хмуриться. Он внимательно разглядывал ее. — Кстати, а где находится то бунгало?

Пол кивнул в сторону дороги.

— В следующей бухте.

Ясинта тоже кивнула, не зная, что сказать. Она с затаенным восторгом слушала шепот волн, набегающих на берег. Ощущала прикосновение влажного соленого ветра, вдыхала его и пробовала на вкус. С острым удовольствием, освободившись на время от страданий и забот.

Пол не спешил уходить. Ясинта занервничала. Когда тишина стала невыносимой, она спросила:

— Как называется эта бухта?

— Бухта Поместья.

— Здесь чудесно! Должно быть, здорово вырасти в такой красоте!

— Наверное, — отозвался Пол спокойно, — но я купил дом только пять лет назад.

Его тон явно предупреждал ее держаться подальше от этой темы. Слишком поздно она вспомнила, что он купил его после того, как был покинут вероломной Аурой. Смутившись, Ясинта спросила:

— А что это там за земля у самой линии горизонта? Случайно не полуостров Коромендел?

— Точно. И остров Большой Барьер в придачу. Засмотревшись вдаль, она мечтательно протянула:

— Какая красота…

— Я тоже так думаю, — отозвался Пол.

Ясинта замерла. В произносимых Полом простых, банальных словах всегда чудился некий подтекст. Особенные насмешливые интонации придавали любой фразе скрытый смысл.

Ясинта не сомневалась, что он никогда не был чистосердечен и открыт. Достаточно взглянуть на его жесткий, четко очерченный рот и непроницаемые голубые глаза.

Она коротко произнесла:

— Жерар сказал, вы — адвокат.

— Моя работа в большей степени связана с международным правом, — ответил Пол, не стремясь, однако, развивать эту тему.

Значит, он не хочет говорить о работе. И Жерар, как ни странно, тоже не хотел рассказывать о деятельности Пола.