Робин Доналд: Оттаявшие сердца

— Я не поранилась, — всхлипнула она. — По крайней мере, не физически. Пол. Зачем ты пришел?

— Нам надо поговорить. Ты хочешь, чтобы я донес тебя до двери?

— Нет! — Ясинта оттолкнула его. Неожиданно она почувствовала себя лучше. Несколько секунд, проведенных в его объятьях, словно утолили ее голод. Ясинта повернулась, но вспомнила о капусте и подобрала ее. Нервы девушки были подобны натянутой струне. В груди образовалась странная пустота. Она повела Пола в дом, не обращая внимания на попадавшиеся по пути овощи.

Пол подбирал их на ходу и потом прошел за ней через холодный холл на кухню. Опустив сумку на скамейку. Пол оглядел Ясинту.

— Значит, не только мне пришлось плохо, — сказал он. — Ты вернешься со мной в Уэйтапи?

Слезы затуманили ей глаза. Она отрицательно покачала головой.

— И все же ты любишь меня.

Было бесполезно отрицать это. Она кивнула.

— Я ездил к Ауре и Флинту, — сказал Пол. Кочан цветной капуты выскользнул из задрожавших пальцев девушки.

— Почему? — нервно спросила Ясинта.

— Решил, что ты права.

Боже, какой она была идиоткой!

— Я знаю, что права, — пробормотала она.

— Только в одном, — добавил он. — Я доказал себе, что уж точно не люблю больше Ауру. Но мне действительно нужно было ее увидеть.

Угольки надежды, которую Ясинта втайне от себя хранила в сердце, снова вспыхнули красноватым пламенем. Девушка стала разбирать покупки.

— Оставь ты эти овощи, ради Бога! Мне нужно с тобой серьезно поговорить. Давай покатаемся по городу.

Ясинта не могла возражать. Она полностью сосредоточилась на мужчине, который стоял позади нее. Она ощущала каждое его движение и сжалась еще до того, как его рука опустилась на ее плечо. Пол развернул ее лицом к себе.

— Ты похудела… — Пол говорил с искренним беспокойством.

Не обращая внимания на ее сопротивление, он поднял ее на руки. Ясинта тут же почувствовала исходящие от него силу, тепло и заботу.

— Дорогая моя, — пробормотал Пол, и она еще никогда не слышала в его голосе такой нежности. — Что же я с тобой сделал? Как я могу убедить тебя, что люблю тебя больше, чем Ауру, которая оказалась в конце концов просто милой женщиной?

Изумленная Ясинта подняла лицо и переспросила:

— Милой женщиной?

Его голубые глаза осветились крохотными искорками смеха.

— Да, — произнес он серьезно, но губы прятали улыбку. — Очень милой женщиной. Замужество и счастье сделали ее даже красивее. Но ее знойная прелесть больше на меня не действует. Я смотрел на нее и, хотя видел ее красоту, ничего не чувствовал, кроме вполне искренней дружелюбности. Ты была права. Но я даже рад, что так долго оттаивал после расставания с Аурой.

— Почему? — удивилась Ясинта.

— Потому что тогда я мог бы раньше поддаться желанию завести семью и детей. И жениться, не встретив тебя.

Он впервые смотрел на нее, не прячась ни под какой маской. Просто мужчина — чувственный, эмоциональный. И такой родной…

В эту секунду она ему поверила.

— Тогда я тоже этому рада, — прошептала она, растворяясь в горячих лучах его взгляда. Но тут из холла послышались шаги. С сожалением вздохнув. Пол поставил Ясинту на ноги.

— Пойдем, — сказал он мрачно. — Здесь нам все равно поговорить не дадут.

Ясинта кивнула и пошла за ним. Ветер разогнал тучи, и небо сверкало свежеотмытой синевой.

— Мы можем поехать в мою квартиру, — сказал Пол уже в машине.

Ясинта подумала и предложила:

— Давай лучше к «Одинокому дереву на холме». Он бросил на нее насмешливый взгляд, но повернул туда, куда она просила. Пока машина неторопливо взбиралась по склону небольшого потухшего вулкана, они молчали. Вскоре Пол заглушил двигатель, и они так же молча вышли из автомобиля. Некоторое время оба любовались расстилавшейся внизу панорамой. Город и море, маленькие вулканические горы и парки. Стоя на высоком, покрытом травой холме, они словно возвышались над повседневной суетой большого города.

Наконец Пол заговорил:

— Мне не хватало тебя. Я каждый день вспоминал ту единственную ночь, когда мы были вместе. Я сходил с ума от тоски и желания.

— Да, — сказала Ясинта. — Это похоже на то, будто теряешь частичку себя и медленно умираешь день за днем. И мир утрачивает краски, становясь серым и пустым.

— Это никогда больше не повторится, — сказал Пол, и его слова были молитвой и обещанием. — Никогда. Милая моя, сердце мое, моя солнечная, сияющая девочка. Я клянусь тебе.

Ясинта Макальпин скользнула в обтягивающее платье из золотого шелка и придирчиво оглядела себя в зеркале. Ее волосы, собранные в пышный узел на затылке, отливали янтарным блеском в свете лампы.