Нина Демина - Любовь в мегабайтах

— Коттеджный городок строится, дома в два этажа, есть и больше, кому, что по кошельку. В банке ссуду берем на первоначальный взнос, ежемесячный процент небольшой, в общем, нам доступно. Транспорт обещают, инфраструктуру, ну там… магазины, медицина не хуже, чем в городе. Свежий воздух, молочко, продукты с грядочки, Коровинское ведь рядом, и им хорошо, не в город возить на продажу.

Что делать? Пришлось подписать заявление на увольнение. Ай да Станислас! Съезжу-ка я в Житино, посмотрю, что затеял мой любимый.

Пока Казбек вез меня по загородной трассе, нас то и дело обгоняли фуры, груженные строительным материалом, рамами, металлическим прутом, краны и машины, мешающие бетон. Я уныло смотрела в след уходящим машинам, оставлявшим нам лишь завихрения пыли и мелкого мусора.

— Александра Сергеевна, — взмолился Казбек, — позвольте обогнать, машина от этих фур вся в пыли будет. В Житино первыми въедем!

— Нам первыми не надо. Держись в середине колонны, — велела ему я.

Мы въехали на территорию Житино, я показала Казбеку, как проехать к дому, который являлся теперь собственностью Станисласа. Вокруг бешеными темпами шло строительство. «Фундаменты для коттеджей были заложены в прошлом году, значит, строительство было запланировано еще раньше, скорее всего, немногим позже подписания нами договора» — размышляла я.

Мы остановились около кованых ворот фасадной ограды, уходящей в даль краснокирпичной «кремлевской» стены. Я вышла из машины и сопровождаемая Казбеком вошла в незапертые ворота. Уложенная плиткой дорога вела к одноэтажному коттеджу, одна сторона которого сохранила отреставрированный сруб старого дома, плавно переходящий в отделку сайдингом кремового цвета. Новый дом занимал большую площадь, чем старый, Станислас не захотел выстроить многоэтажку, и в этом я с ним мысленно согласилась. Коричневая черепица, флюгер, огромные арочные окна фасада, круглое оконце мансарды и яркие витражи входной двери. Крыльцо охватывало половину фасада, а его крышу поддерживали четыре круглые колонны. Я остановилась на дорожке, словно не решаясь пройти дальше без приглашения хозяина.

Он не замедлил появиться. Я подозревала, что Станислас здесь. «Наверное, доложили, что нагрянула жена!». Станислас торопливо вошел на двор, недовольно взглянул на Казбека и развел руки:

— Сашка! Ну, наконец-то! — радовался он, но его зеленые глаза говорили, что я свалилась, как снег на голову. — Я уж и не ждал.

— Решила взглянуть, что за избушку ты построил.

На избушку он обиделся. Нахмурил бровь, губы дрогнули.

— Не нравиться? — спросил он, готовый к упрекам моему недавнему безразличию.

— Почему, нравиться. Заборчик красивый. А внутри я еще не была.

Станислас оживился:

— Пойдем, я тебе покажу, тебе понравится! — и потянул меня за руку к входной двери.

Внутренняя отделка дома была современной вариацией на аристократические усадьбы девятнадцатого века, просторная гостиная с камином, гобелены на стенах, антикварная мебель. Станислас протащил меня по всему дому, не дав толком оглядеться. Наконец он подвел меня к низенькой дверце и, словно предчувствуя мой восторг, улыбаясь, повернул золотой ключик. Дверь распахнулась, представив моему взору блестящую лаком горенку. Часть дома, в котором мы нашли укрытие три года назад, была сохранена в первозданном, но отреставрированном виде, печь выбелена, на полатях новое лоскутное одеяло, рассохшийся стол заменен круглым накрытым белоснежной скатертью, на окне кружевные занавески.

— Ух ты, — восторженно промолвила я, гладя ладонью, сатиновый блеск одеяла, — даже похоже на то, которое мы разорвали в клочья!

— Давай, попробуем на прочность? — предложил он.

— Сумасшедший! — рассмеялась я, в душе надеясь, что Станислас не преминет воспользоваться моим приездом, после близости мне будет легче расспросить его о его замыслах.

— Ничуть. Я вижу, ты не против, тогда, в Житино, ты была сексуальной маньячкой, я еле от тебя отбивался!

— Негодяй! — я шлепнула его легкой перчаткой, он подхватил мой плащ, бросил его на скатерть стола, и усадил меня на скамью. Станислас стал на колено и начал расстегивать молнию на моих ботиках.

— Станислас, а вдруг кто-нибудь войдет в дом?

— Нет.

— Погоди, твои рабочие могут искать тебя и тогда точно войдут в дом!

— Бог ты мой, Саша, — взмолился Станислас, — ну какие рабочие! Позвони своему бультерьеру, пусть на стреме постоит!

— Между прочим, Казбек ни разу не позволил себе грубого слова в твою сторону… — сказала я, набирая его номер.