Карен Уайт: Одна среди туманов

Развернувшись, я двинулась в обход дома к заднему крыльцу, где стояла собачья миска с водой. До захода солнца было еще больше часа, но дневной свет уже начал понемногу меркнуть, и желтовато-коричневые цвета болот смазались, превратившись в оттенки серого. Из-за дома доносились голоса, и я остановилась, пытаясь определить, кому они принадлежат.

– Где, черт возьми, моя лимская фасоль?! А это что такое? Теплица?! Это не теплица, а гребаный стыд!

– Юной леди не подобает сквернословить. – Это Трипп.

– Да… То есть – да, сэр. Но все-таки куда, дери-раздери, подевалась фасоль, которую я сажала на этом самом месте?..

Я бросилась вперед и остановилась только у распахнутой калитки сада. Мне казалось – вечернее освещение сыграло со мной злую шутку. Снежок был здесь, это я видела отчетливо. Почуяв меня, пес негромко заскулил, привлекая внимание остальных. Трипп, глядя на меня, широко улыбнулся, но я лишь скользнула по нему взглядом. Все мое внимание оказалось приковано к одетой во все черное девочке с волосами, неумело заплетенными в «французскую косу». Ее губы слегка кривились – казалось, она никак не может решить, то ли ей оскалиться, то ли улыбнуться. Улыбка понемногу брала верх, но, возможно, мне это только казалось.

Внезапно мне пришли на ум слова Триппа, который сказал: «Иногда те, кого труднее всего любить, нуждаются в любви больше остальных». Теперь я поняла, что буду помнить их еще очень долго, быть может – до конца своей жизни, но эта мысль меня почему-то совсем не пугала.

– Кло! – то ли воскликнула, то ли всхлипнула я. – Кло!!! Как ты сюда попала?! – Бросившись вперед, я крепко обняла девочку, нисколько не заботясь о том, обнимает ли она меня в ответ.

– Прилетела… На… самолете, – придушенно проговорила Кло, чье лицо оказалось прижато к моей груди. Я и боялась ее задушить – и в то же время не могла заставить себя разжать объятия. Кло пыталась освободиться, но я не отпускала – на одно страшное мгновение мне показалось, что все это мне только снится и что стоит мне выпустить девочку из рук, как она растает, как дым, как туман над болотами…

Улыбаясь сквозь слезы, я сказала:

– Я очень по тебе скучала, Кло. Если бы ты только знала, как я рада, что ты наконец приехала! – Я слегка отстранилась, но продолжала крепко держать ее за плечи. В данный момент я не особенно доверяла зрению и слуху – только осязанию, поэтому прервать контакт было выше моих сил. – И… если бы ты знала, как сильно я тебя люблю!

Губы Кло задрожали. Я знала – она пытается справиться с собой, показать, что она уже взрослая и ей, в общем-то, все равно. По привычке Кло даже попыталась закатить глаза, но не выдержала и, качнувшись вперед, в свою очередь обхватила меня обеими руками.

– Я тоже люблю тебя, Вивьен! Прости, что не сказала тебе этого раньше. Зато теперь говорю!..

Мы еще долго обнимались, то смеясь, то плача от радости; мы говорили одновременно – обо всем и ни о чем. Наконец-то мы поверили, что мы снова вместе – и все же и я, и Кло боялись разжать объятия.

Потом в дверях кухни появилась мама, очевидно, привлеченная шумом.

– Что здесь происходит?

Оторвавшись от меня, Кло шагнула к калитке сада, чтобы Кэрол-Линн могла ее увидеть.

– Джо-Эллен! – воскликнула мама и широко развела руки, а я снова засмеялась и заплакала, когда Кло подбежала к ней и крепко обняла.

Какое-то время спустя мама отстранила девочку и критически осмотрела.

– Пойдем-ка в дом, нужно поправить тебе прическу.

Кло бросила на меня быстрый взгляд, но даже напускное равнодушие, которое девочка использовала, чтобы казаться старше, не могло скрыть ее улыбку.

– Венди прислала мне СМС и предложила вместе сходить на ваш Праздник урожая, – сказала она с великолепной небрежностью. – Она пишет – мы будем кататься ночью на возу с сеном, к тому же на празднике должны быть симпатичные мальчики… Ну не знаю… Вообще-то, катание на возу – отстой и прошлый век, но сейчас все равно уже слишком темно, чтобы работать в моем саду, поэтому… – Не договорив, Кло вопросительно посмотрела на меня.

– Конечно, сходи… – Я кивнула. – Я сама тебя отвезу, так что можешь не торопиться. Если решишь переодеться – вся твоя одежда по-прежнему в твоей комнате, в шкафу. Впрочем, можешь ехать на праздник и так, – быстро добавила я.

– Ну посмотрим… – сказала Кло и напоказ тяжело вздохнула, а я почувствовала, как многие недели, заполненные ожиданием и тоской, куда-то исчезли, словно их и не было. Сейчас мне казалось, будто Кло никуда не уезжала, – и именно таким я представляла себе ее возвращение, когда позволяла себе мечтать.