Валери Макгэрри - Сумочка

Майя пристально на меня смотрит. Собирается что– то сказать. Спохватывается. Уделяет чрезмерное внимание маленькому коллажу, который висит напротив. Чешет нос. Снова на меня смотрит. И наконец:

– Ты с ним говорила?

Молчу.

– Что ты ему сказала?

– Кому?

– Марку, кому ж еще! Говорила о сумочке?

– Нет.

Сажусь рядом. Кладу ногу на ногу, руки на колени, чтобы перестали дрожать. Закрываю на миг глаза, обретая самообладание. Постараться не заплакать. Спокойно. Вот так.

– Нет. Я ничего ему не сказала.

Майя зажигает сигарету, не отводя от меня глаз. Тянусь к ее пачке, чтобы тоже взять одну. Зажигаю. Делаю хорошую затяжку. Кашляю с непривычки. Как можно так себя травить?

– Ты куришь?

– Нет… Вернее, да. С этого момента, как видишь.

Вторая затяжка пошла лучше. Третья – почти доставляет удовольствие. Подруга нежно берет меня за руку.

– Послушай, Клео… Не знаю, что ты с собой делаешь, но ничего хорошего это не предвещает. Воображаешь всякую ерунду, причиняя себе боль. Может, просто раздуваешь из мухи слона, а на самом деле волноваться нет причин. Ну поговори ты с Марком, спроси, кому он подарил вторую сумочку. У тебя ведь есть чек в доказательство, и он не сможет отделаться отговорками. Узнай, с какой целью. Спроси, спит он с ней или нет.

– Вот видишь! И ты убеждена, что у него завелась подружка. Так что не говори мне, что я не должна беспокоиться!

Нервно затягиваюсь. Майя протягивает пепельницу.

– Я не то хотела сказать. Ляпнула глупость… Клео, тебе нужно с ним поговорить. Ты должна узнать. Нельзя так все оставить.

Ну вот. Чувствую, как подступают слезы. Опять волнение в груди. Выжидаю, когда они начнут обжигать мне лицо. И стекать на диванчик. Майя, стоя передо мной на коленях, берет меня за плечи и заставляет посмотреть ей в глаза. Улыбаюсь сквозь слезинки. Подружки мои, верные и молчаливые. Потихоньку расслабляюсь. Нет смысла говорить об этом. Ты даже не представляешь, насколько ясно видят глаза, которые плакали.

Вытираюсь о подушку. Майя одергивает юбку, вздыхает и вытаскивает из сумочки упаковку таблеток.

– Держи. Чувствую, это поможет тебе выкарабкаться. Хватайся за соломинку, а не то пропадешь. И потом… Знаешь что? Хочешь, я сама с ним поговорю? Мне не составит труда, поверь…

– Это наше дело. Мне решать, где и когда я с этим разберусь.

Вместо завтрака я купила две пачки сигарет. И охваченная внезапным импульсом, преступным, но абсолютно непреодолимым, вернулась назад за бутылкой виски. Зачем? Я еще понимаю, взять у Майи парочку, но купить сигареты самой – это уже слишком. А виски? Проделать весь путь обратно, чтобы выпить средь бела дня? Я, которая раньше пила лишь по вечерам стаканчик или парочку, ну в крайнем случае три, и только хорошего качества. Пить сивуху, которую разливают в ночных клубах? Зачем? Чтобы сделать себе еще больнее? Но больнее уже быть не может – боль достигла апогея. Посмотрим…

Я закрылась в офисе галереи с лежащими передо мной пачкой бумаги, коробкой карандашей, полным до краев стаканом, спичками и пепельницей и принялась записывать произошедшие события в обратном порядке.

12 июля. Марк в Лондоне. Обед в «Пон де ля Тур» с агентом. Привез мне туалетную воду.

Примечание: агент. Он или она?

10 июля. Лондон. Чек на две сумочки. Обед в «Лобержин» у Гордона Рэмсея.

Испытываю чувство зависти. Марк никогда не водил меня в ресторан такого класса. Нет, один раз, когда предложил мне выйти за него замуж. Делаю большой глоток виски. Крепкий. Еще глоток. От алкоголя пощипывает глаза. От алкоголя ли?

9 июня. Сон. Совпадение или предчувствие? Я не верю в вещие сны. Впрочем…

Примечание: посмотреть в справочнике Ягеля.

Некоторые даты и события тоже казались мне странными, но тогда я не придавала этому значения. Поскольку доверяла Марку. Вернемся в прошлое…

17 декабря. Он был приглашен на день рождения к приятелю и в тот же вечер ужинал в ресторанчике. Я знаю это, потому что мне звонила его секретарша, спрашивая, со мной он ужинает или с клиентом. Я сказала, что с клиентом. Тогда это меня не тревожило: я находилась в Лондоне, пытаясь убедить Джулиана сделать выставку в моей галерее. Тот согласился, и я была счастлива. Конец истории.

Ноябрь. Марк нацепил новую пару серебряных запонок с сердечками и лягушками. Я сочла их посредственными и сказала ему об этом.

Примечание: они действительно ужасны. Невозможно представить, чтобы он мог купить их сам. Может, мать? Или ему подарили их на день рождении на работе?