Наталья Калинина - Люблю только тебя

И Сью, гордо тряхнув упругими жемчужно-пепельными локонами, встала с кресла и пошла к двери, всем своим видом давая понять, как она презирает заведение, служащие которого непоколебимо уверены в гибели ее сестры.

– Ублюдки, – говорила она ждавшей ее в машине Лиззи. – Этому Дерику Фишеру, помощнику окружного прокурора, нужно срочно подыскать опытную любовницу, иначе он свихнется на почве сексуальной неудовлетворенности. Лиззи, голубка, знала бы ты, как отвратительны мужчины. – Сью вздохнула и резко нажала на педаль газа. – И в жизни, и в постели. Они все привыкли чувствовать свое превосходство над женщиной. Безмозглые самцы. Похотливые бегемоты. – Она вдруг спохватилась и, потрепав девочку по плечу, добавила: – Но не все, конечно. Твой отец был замечательным мужчиной. И он так любил маму. Считал ее богиней. Лиззи, детка, мы обязательно ее найдем. Иначе это будет несправедливо. Ведь Франко спас твою маму ценой собственной жизни, и Бог, если он, конечно, есть, видел это. Твоя мама жива. Похоже, мне придется в самое ближайшее время нанести визит этой шлюхе Луизе Маклерой. И ее брюхатой доченьке тоже. Что-то тут не сходится по времени… Одно я знаю точно: Берни Конуэй не такой дурак, чтобы в первую же брачную ночь сделать своей супружнице ребеночка. Так и быть, малышка Син, я уделю тебе внимание. Что касается вас, мистер Конуэй… – Сью с остервенением жала на газ, и белый «феррари», казалось, вот-вот оторвется от шоссе и взлетит в воздух. – Так вот, мистер Конуэй, вашим тщеславным надеждам не суждено сбыться. И это говорю вам я, Сьюзен Тэлбот-младшая. Даже не говорю, а торжественно клянусь памятью моего любимого кэпа. Вы уже видите себя в Капитолии, сэр. Ха! Костюм от Валентино, сорочка от Кардена, на губах улыбочка бывалого плейбоя, от которой сходят с ума все американские шлюхи. Так вот, мистер Конуэй, то кресло с мягким сиденьем, в котором вы надеетесь удобно разместить свой изнеженный зад, займет кто-то другой. Такой же подонок, как и вы, разумеется, – все до единого политики глупые и злые подонки. Но это уже не мое дело. Мое дело доказать вам, мистер Конуэй, что и в этом гнусном мире зло кое-когда бывает наказуемым. Так-то вот.

Все эти дни Сью делала все от нее зависящее, чтобы поддержать в племяннице надежду на то, что ее мать жива. И Лиззи в это поверила. Она повеселела, села за рояль, и уже через две недели Сью отвезла ее в Нью-Йорк, поручив заботам брата Эдварда. В роскошной двухэтажной квартире на Пятой авеню окнами на Центральный парк, куда Сью перевезла из поместья отца в Новой Англии самых верных слуг, повара и шофера, царили уют и покой. Девочке ничто не должно было помешать добиться того, чего она непременно должна добиться – так решила Сью. Ну а разобраться в случившемся – это ее, Сью, дело. И она займется им безотлагательно.

– Синни, детка, я тебя не разбудила? – ворковала в трубку Сью. – Нет? Мне что-то так одиноко… Лиз в Нью-Йорке, а наш чертов город превратился в настоящий Вавилон после столпотворения. Похоже, истинные американцы предпочитают проводить время в Европе… Ты что, тоже одна?.. О, я могла бы заскочить к тебе на полчасика и посплетничать на предмет мужского пола. Не возражаешь? О'кей, буду через десять минут.

Сью положила трубку, быстро взбила волосы, облачилась в узкое платье из темно-синего шелка. Последнее время она носила одежду только ярких, даже кричащих тонов, тем самым давая понять всему миру, что не верит в гибель Маши. Сейчас у нее были несколько иные планы – по ее собственным словам, она шла в штаб-квартиру врага, которого непременно нужно заставить поверить в то, что его считают другом. Сью не стала наносить макияж – она знала, ее красота и без того вызывала злую зависть почти всех женщин. Только одна Маша искренне ею восхищалась. Сью стиснула зубы, чтоб не разреветься.

– Я отомщу им за тебя, сестра, – сказала она вслух на ломаном русском. – Я знаю: ты жива, но я отомщу им за твои страдания, – завершила она свой монолог уже на родном ей языке.

Синтия была здорово навеселе. Она обрадовалась Сьюзен – Бернард улетел два дня назад в Вашингтон и не подавал никаких вестей. Более того, его личный телефон молчал в любое время суток. Синтия расхаживала по гостиной босая, в прозрачной тунике, под которой уже слегка обозначился живот.

– Ты дивно похорошела, Синни, – сказала Сью, удобно расположившись со стаканом аперитива в просторном низком кресле. – О, я знаю: женщина расцветает от любви и внимания мужчины. Уверена, Берни готов тебя на руках носить. Кто бы мог подумать, что этот неугомонный плейбой вдруг возьмет и превратится в одночасье в послушного бойскаута? – Сью возвела глаза к потолку, имитируя изумление. – Вот что делает с ними любовь. Какая же ты, Синни, счастливая.