Татьяна Голубева - Соблазн гнева

Наконец один из парней спохватился:

– У нас же игрушки с собой есть! Нарочно же брали!

Тут же откуда-то появилась целая гора мягких разноцветных медведей, собак, слонов и прочего. Но кота Бармалея среди этого зверинца не нашлось, и Марина расплакалась еще сильнее. Один из парней отошел чуть в сторону и принялся громко разговаривать сам с собой, держа возле уха маленькую черную коробочку, как от обувного крема. Марину это настолько поразило, что она сразу замолчала и во все глаза уставилась на парня. Парень обернулся к ней:

– Хочешь с папой поговорить?

– С папой? – не поняла Марина. – А где он?

– В Питере, – весело пояснил парень. – Вот телефон, держи.

Что такое телефон, Марина отлично знала. Видела на картинках. И знала, что по телефону можно разговаривать с людьми, которые находятся далеко-далеко. Это ей бабуля рассказывала. Но та вещица, которую сейчас протягивал Марине здоровенный парень, на телефон ничуть не походила, и Марина сердито ответила:

– Не хочу!

– Как знаешь, – покладисто согласился парень и снова отошел в сторону, продолжая говорить сам с собой.

А Марина плакала до тех пор, пока не заснула от усталости.

Марина тогда задержалась на несколько мгновений перед дверью малой гостиной, чтобы вздохнуть и грустно покачать головой. Ей и вспомнить-то страшно было, какой она оказалась дикаркой в свои шесть лет… и как она отличалась от детей, выросших в большом городе… и скольким вещам сразу ей пришлось учиться! Поначалу она держалась настороженно, как настоящий лесной зверек, пойманный лихим охотником и запертый в клетку. И огрызалась на каждое замечание отца и мачехи, и швыряла на пол красавиц кукол, и представляла, как на папашку свалится с крыши огромная сосулька и пригвоздит его к земле…

Но все это осталось в далеком прошлом. И лучше всего было бы забыть, навсегда забыть о тех временах… вот только почему-то они сами собой всплывали в памяти, заставляя снова и снова переживать унижения, горечь, боль…

Ничего, теперь она знала, как за все это отыграться.

Инна Григорьевна громко ахнула, увидев новый туалет Марины. И быстро обшарила падчерицу жадными глазами. А Марина, сделав вид, что ничего не замечает, прошлась по толстому пушистому ковру, как манекенщица по подиуму, и демонстративно остановилась перед экраном громадного домашнего кинотеатра, закрыв собой кадры какой-то душещипательной сцены. После чего окинула мачеху торжествующим взглядом и сообщила:

– Пап, мне деньги нужны. Я хочу еще кое-что там же купить. Нравится?

– Нравится. А что, у тебя на карточке уже ничего не осталось?

– Почти ничего, – весело ответила Марина. – Тысяч пять, может быть. На полтора платья.

– Ты деньги глотаешь, что ли? – сердито проворчал Сергей Пафнутьевич. – Или в унитаз спускаешь? И вообще, зачем тебе именно эти платья?

– Затем, что ты ничего не понимаешь! Они просто гениальные, эти платья! А главное – ни у кого больше таких никогда не будет!

– Где ты это взяла? – слегка севшим голосом спросила Инна. – Мне тоже надо! Там есть что-нибудь для меня?

– Найдется, – обрадовала мачеху Марина. – И не очень-то дорого пока что стоит, в пределах трех тысяч. Баксов, конечно. И все штучное, без повторов. В общем, круче, чем у Версаче.

– Ой! Пупсик, я хочу такие вещи!

– Ну так пойди и купи, – благодушно ответил господин Дикулов. – И хватит об этом.

– А деньги? – напомнила Марина.

– Утром велю перевести на твой счет. Надеюсь, ты не собираешься ехать за своими шмотками прямо сию минуту?

– Сию минуту уже поздно, – вздохнула Марина. – Салон закрылся.

– Жаль, – пробормотала Инна. – Я бы и сейчас не поленилась съездить.

Встав с кресла, она подошла к падчерице и внимательно рассмотрела и даже пощупала ткань и швы.

– Супер, правда? – улыбнулась Марина.

– Да, вещица на миллион…

Марине внезапно стало скучно. Все произошло в точности так, как она себе представляла, но вместо торжества и радости ее охватила безмерная тоска. И, потоптавшись в малой гостиной еще минуту-другую, Марина ушла к себе.

В ее комнате уже был наведен идеальный порядок, все брошенные как попало вещи водворены на свои места, даже ковер, кажется, успела пропылесосить эта новая мышка. Старательная, одобрительно подумала Марина. Надо полагать, и про ужин не забудет.

Горничная не забыла. Едва Марина успела снять драгоценную обновку и повесить ее в гардеробной, как услышала тихий стук в дверь.