Кейси Уэст - P.S. Ты мне нравишься

– Что? А почему она не была в чехле?

Уайат смутился:

– Я хотел научиться играть… как ты.

Я улыбнулась и взъерошила его волосы:

– Кто научил тебя льстить?

– Папа.

Я взяла братишку за руку и помогла встать с кровати:

– Пойдем. Прежде чем научишься играть, тебе нужно прослушать всю музыку в мире.

– Всю? Это много.

– Ну, тебе нужно понять, что тебе больше всего нравится. Но сначала пойдем поговорим с Джоной, а потом я дам послушать тебе несколько треков.

Нога Уайата запнулась о ключи на полу, и они со звоном полетели в стену. Он поднял их и передал мне:

– Почему у тебя ключи от машины Изабель?

– Я должна была сделать кое-что важное.

– О-о. Прямо сейчас? – разочарованно протянул Уайат.

Я положила ключи в карман:

– Позже. Это тоже важно.

Я снова сидела в машине. Мы с Уайатом извинились перед Джоной. Я нашла для Уайата несколько замечательных песен. И написала Кейду письмо. Вот и все, что я смогла придумать. Теперь я собиралась отвезти это письмо ему домой.

В этом письме говорилось, что я все эти годы ошибалась в нем. Что понимаю, почему он так вел себя на вечеринке в честь дня рождения – он ждал звонка от отца и расстроился, когда тот не позвонил. Понимаю, почему он пытался помогать другим, когда думал, что им больно, отвлекая внимание, веселя людей, потому что именно так он справлялся со своими проблемами. И закончила письмо словами, что не уйду от него. Он не мог так легко от меня избавиться.

Я сжала руль, письмо лежало на пассажирском сиденье в ожидании, когда его прочтут. Как бы мне хотелось, чтобы там сидел Кейд.

На полпути к его дому я поняла, что не заглянула в еще одно место. Туда, куда Кейд однажды водил меня: в отель с полем для гольфа.

Я пересекла три полосы, чтобы развернуться, и заработала долгий гудок от черного внедорожника. Я помахала водителю, но не посмотрела на него.

Кейд точно будет там. Должен быть!

Я добралась до отеля, припарковалась и пошла по пути, которым Кейд вел меня в тот вечер. Немного поплутала, пока наконец не нашла ворота. Те, через которые Кейд перелезал. Они были заперты, как и в тот вечер. Луна сегодня светила ярко и освещала дорожку за воротами лучше, чем в прошлый раз.

Я прислонилась к воротам, снова достала телефон и написала:

«Ты в отеле? Если да, то я здесь и через пять минут перелезу через эти ворота, хотя меня уж точно поймают… и я не уверена, что вообще смогу через них перелезть. И на мне юбка. Пожалуйста, не заставляй меня перелезать».

Я встала на цыпочки и попыталась хоть мельком разглядеть веранду, на которой мы сидели. Но смогла увидеть только разноцветные верхушки растений в горшках. Подергала за прутья. Ворота не открывались. Сверху они были ровными, без острых шипов, какие я видела на многих воротах. Такие шипы могли проткнуть человека. Ровные – это хорошо. Но прутья, что вели вверх, были без горизонтальных соединений. Как Кейд забрался тем вечером?

– Я могу это сделать, – пробормотала я. – Я же теперь величайший бегун в мире, это должно быть легко.

Я засунула ногу между парой прутьев, чтобы оттолкнуться.

– Ты разговариваешь сама с собой?

Меня затопила волна облегчения, когда я услышала голос Кейда по ту сторону ворот. Не особенно изящно вытащив ногу, я всмотрелась в дорогое лицо. Мне хотелось обнять Кейда, но нас разделяли ворота.

– Мне так жаль, – пробормотала я.

– Почему? – спросил он, и на его лице появилась его обычная широкая улыбка. – Я частенько разговариваю сам с собой.

– Нет. Ты знаешь почему.

Я взялась за прутья, используя их в качестве поддержки.

Парень покачал головой:

– Не стоит. Это все Саша. – Он не злился, но и не спешил впускать меня.

– Ты их откроешь? Мне нужно обнять тебя. Я же могу обнять тебя, верно?

– Если сможешь перелезть через ворота, можешь делать что захочешь, детка. – Кейд подмигнул, в его голосе звучала насмешка. Я знала, что он делает – возводит свою стену, – и ненавидела это. Ненавидела за то, что он ощущал потребность сделать это из-за меня.

– Не надо.

– Чего не надо?

– Не относись ко мне так, как относишься к другим. Не прячься от меня.

– А ты не пряталась от меня? – Теперь в голосе Кейда появился намек на злость.

– О чем ты?

– О песне. Когда ты собиралась показать ее мне? Когда она победит на конкурсе?

– Нет! Конечно же нет. Я не собиралась отправлять ее на конкурс.

– Почему нет? Она на самом деле хороша.

– Ее не должен был никто услышать. Тем более вся школа.