Кэти Келли - Лучшие подруги

– Уже пятнадцать минут восьмого, – напомнил Том.

Пребывая еще в полудреме после беспокойной ночи, Эбби вздохнула и подумала, что хорошо бы полежать еще хотя бы пять минут. Но нет, она не могла себе этого позволить. Заставив себя подняться с постели, Эбби глотнула горячего чая. Она любила горячий чай, и Том умел заваривать именно такой чай, какой ей нравился. Том был «жаворонком», и к тому времени, когда Эбби спускалась на кухню, он уже успевал сделать тосты, выпить кофе и прочитать половину газеты. Джесс как-то пошутила, сказав, что они счастливая семья потому, что мама «сова», она сама полуночница, а папа «жаворонок», и поэтому они никогда вместе не встречаются. Правда, больше Джесс ни разу не сказала, что они счастливая семья.

Эбби сделала еще один глоток чая и потянулась за телевизионным пультом. Она любила утренние передачи, но понимала, что смотреть их так же опасно, как и валяться в постели лишние пять минут. В конце каждого сюжета объявлялось, что зрителей ждет еще много интересного, и так заманчиво было бы лежать в постели и дожидаться показа весенней моды или слушать рассказ об отдыхе в Австралии. Это ведь так интересно…

Пройдя в ванную, Эбби почистила зубы. Из зеркала на нее смотрела женщина с растрепанными волосами, припухшими глазами, увядшей кожей и бледными губами, терявшимися на лице. Без макияжа она даже с новой прической походила на стареющего клоуна.

Ей срочно требовалось посетить салон Салли.

И Джесс, и Том удивились, когда через двадцать минут Эбби спустилась в кухню причесанная, с макияжем, в джинсах и в одном из своих самых любимых джемперов из светло-желтой ангорской шерсти.

– По-моему, ты сегодня не собиралась на работу, – заметил Том, намазывая маслом тост.

Эбби бросила на него раздраженный взгляд, но Том спрятался за газетой.

– Ты же говорила, что сегодня будешь работать дома, – добавила Джесс.

– Верно, – ответила Эбби, ласково улыбаясь дочери. – Но это не значит, что дома можно ходить в чем попало, так недолго и опуститься.

Она взяла миксер и стала доставать из холодильника фрукты, чтобы сделать себе коктейль.

– А по-моему, глупо наряжаться, когда ты дома, – это только напрасная трата времени, – равнодушно пожал плечами Том, не отрывая глаз от газеты.

– А если кто-то зайдет? Я не хочу выглядеть неряхой, – возразила ему Эбби.

– Какой смысл наряжаться на тот случай, если вдруг кто-то зайдет? – спросил Том. – А ты всегда выглядишь хорошо.

Эбби аж замерла от этих слов. Хорошо? Она всегда выглядит хорошо? Тогда почему же она не услышала искренности в этих словах? Почему Том произнес их каким-то профессиональным тоном? Вроде как: «Ваш сын учится хорошо, миссис Х, не блестяще, но хорошо».

А Эбби не желала выглядеть хорошо. Она хотела выглядеть потрясающе, как та белокурая куколка, которая кокетничала с Томом на вечеринке.

Вытащив из холодильника пакет с малиной, Эбби швырнула его на стол. Интересно, ее муж всегда был таким бестактным или же стал таким только недавно?

Когда Том и Джесс ушли, Эбби целый час занималась уборкой в доме. Затем уселась за большой стол в своем кабинете и принялась листать ежедневник. Теперь у нее было два ежедневника: официальный, в замшевом переплете, который вела ее помощница Катя, и собственный, маленький, в цветастой обложке, в который Эбби лично записывала то, что ей следовало запомнить, например, время завтрашней встречи в компании «Бич» с новым исполнительным продюсером, которому также предстояло возглавить новый отдел заказов.

Когда Эбби была не слишком загружена, Катя работала всего два дня в неделю, если же Эбби была занята, то три дня в неделю. Поскольку у Кати было двое маленьких детей, ее очень устраивал такой график. Когда Эбби снималась в телепередачах, Катя находилась в ее доме и отвечала на телефонные звонки, послания поклонников, принимала новые предложения. А когда у Эбби не было съемок, Катя оставалась у себя дома и связывалась с Эбби по телефону.

Сегодня Катя как раз работала у себя, так как предполагалось, что Эбби будет разрабатывать дома идеи построения передачи с выставки «Идеальный дом», которая должна была открыться через три месяца. Но сегодня у Эбби не было настроения работать, и ей пришлось буквально заставлять себя. Открыв блокнот, она написала на чистой странице: «Идеи».

Обычно чистый лист как бы приглашал ее к творчеству. Но только не сегодня. Почертив некоторое время какие-то каракули, Эбби бросила это занятие и принялась листать последние номера журнала «Хаус тудей», надеясь, что это придаст ей вдохновения. В одном из номеров она увидела фотографию телеведущей по имени Канди, которая вела дневную передачу, посвященную беседам с известными людьми. Эбби как-то встретилась с ней в Дублине, наивно полагая, что они могут подружиться, поскольку обе были телезвездами. Однако Эбби столкнулась с холодным высокомерием.