Ирина Словцова - Зять для мамы

– Алена, я рада за тебя, – сказала она дочери, когда официант ушел. – По-моему, ты хорошо освоилась здесь и чувствуешь себя уверенно.

– Если ты думаешь, что я не скучаю, то ошибаешься, – ответила ей Аленка. – Но раз так сложилось, и мужа я нашла здесь, то и жить надо не оборачиваясь. По-моему, так.

Обратная дорога в пригород Будапешта в вечернее время была трудной, и они практически не разговаривали, обмениваясь короткими репликами, если Марине хотелось что-то уточнить об увиденном в пути.

Вернулись они поздно, когда уже стемнело. Дочка задержалась в гараже. Марина собиралась подняться к себе и уже почти прошла по коридору мимо гостиной, как вдруг услышала громкие голоса старшего Шанты и Яноша. Несколько раз отец повторил имя Эрнё. Потом в чем-то убеждал младшего сына. Тот явно был не согласен с отцом, и они оба сердились.

Конечно, Марине хотелось знать о подводных течениях в семье, где жила ее дочь. Но чувство такта возобладало, и она поднялась в свою комнату. Когда к ней, по обыкновению, для вечернего шептания заглянула Алена, она решила расспросить ее подробнее об отношениях отца и сыновей.

– Ты знаешь, мам, отец Яноша настаивает на том, чтобы тот прекратил свои бега и занялся хозяйством.

– Но ведь еще есть старший сын, а он чем занимается?

– Да в том-то и дело, что на Эрнё родители возлагали большие надежды. Он окончил биологический факультет университета и как старший сын должен был перенять от отца виноградники. И все шло хорошо, пока он не начал спиваться.

Тут Марина вспомнила немую сцену за столом в свой первый день и то, как нервничала Эржбета. Алена продолжала объяснять:

– А Янош категорически не хочет и говорит, что он давно отца предупреждал, чтобы тот на него не надеялся. Они уже спорят не первый год. Хотя мне кажется, что если бы свекор Игнац свыкся с мыслью, что Янош просто не приспособлен к такой методичной, планомерной работе, которая требуется на виноградниках, то он бы увидел, что ему уже давно помогает Илона, жена Эрнё.

– Да, я тоже заметила, что она очень толково распределяет работу и что к ней, хоть она и молода, работники относятся с уважением.

– Но тут же, видишь, свое понимание традиций. Во-первых, она чужая, во-вторых, она женщина. Только мне кажется, что Игнацу в конце концов ничего не останется, как смириться с тем, чтобы признать хозяйкой Илону. Она никуда отсюда не уйдет и не бросит Эрнё, потому что их сыну уже десять лет. Она будет обеспечивать его будущее. А мы в сентябре с Яношем снова вернемся в Будапешт, в университет…

…На следующий день Марина из окна комнаты наблюдала, как Игнац отправился на велосипеде объезжать свои виноградники, как пришли работники и Илона стала распределять им задания, как Янош с Аленой отправились на тренировку, и… заскучала.

Это была другая жизнь, это была чужая жизнь, а ей пора было возвращаться домой.

– Так что, Гена, в каждой семье свои проблемы, – закончила она рассказывать бывшему мужу о своей поездке. Он приехал за ней в аэропорт. – Я переживаю за Алену. Ей сейчас предстоит принять трудное решение. От него очень многое зависит. А на Яноша отец наседает. В общем, им обоим трудно.

– А кому сейчас легко? – хмыкнул Геннадий за рулем и перевел разговор в другое русло. – Твоим, например, юным гениям без тебя тоже трудно.

– Там что-то случилось? Они мне, когда я звонила, сообщали, что все в порядке.

– А что они тебе должны были говорить, если ты в виноградниках саранчу ловишь, а у них здесь клиент рвет и мечет?

Марина решила сразу ехать в студию. Раздала обрадовавшимся ее возвращению ребятам сувениры и только потом спросила:

– Ну, что у нас плохого?

Дизайнеры, не сговариваясь, посмотрели на Галину. Та стала объяснять:

– Помните, Марина Петровна, перед вашим отъездом фирма наш эскиз одобрила и подписала? Мы начали по нему работать. Даже текстиль заказали и оплатили, кстати. А они через неделю звонят и говорят, что передумали, что им все не нравится и что мы должны предложить им другой вариант.

– И что?

– Мы согласились и предложили еще один вариант и пошли на встречу. На встрече они сказали: «Да, хорошо», – а на следующий день снова позвонили и сказали, что и этот вариант им не нравится. И что нам теперь делать? Деньги мы потратили, и нам их не вернут, а если продолжать под их дудку плясать, так это до бесконечности…

У Марины засосало под ложечкой. Ей пару раз попадались сомневающиеся клиенты. Она их называла гоголевскими Коробочками: «Мертвых-то я, батенька, не продавала», – и знала по опыту, что душу такие люди мотать умеют. Но это те самые издержки бизнеса, о которых ее уже предупреждал Евгений Борисович.