Наталья Калинина - Девушка, прядущая судьбу

Инга очнулась от холодных прикосновений ко лбу. Кто-то с материнской заботой осторожно смачивал ей лоб влажной салфеткой. Девушка открыла глаза и с удивлением увидела дядю Сашу – соседа хозяйки, у которой снимала флигелек. Это он ласково обтирал ее лоб и лицо.

– Очнулась, милая? Вот и хорошо! – дядя Саша, обрадовавшись, улыбнулся и сокрушенно поцокал языком: – Как же это ты, девочка? Расшиблась, миленькая…

– Дядя Саша…

Язык еле ворочался, а губы и горло пересохли от жажды. Инга закашлялась и поморщилась от боли в груди: неужели при падении сломала ребра?

– Вот, попей, попей, моя хорошая… – Дядя Саша с трогательной осторожностью приподнял девушке голову и поднес к ее губам кружку с водой. Инга сделала жадный глоток и в изнеможении откинулась назад.

– Дядя Саша, как… вы… меня нашли? И где я?

– У меня ты, милая, у меня.

Пожилой мужчина отошел от девушки и, отвернувшись, чем-то зашуршал.

– А как я тебя нашел… Неважно. Главное, что нашел.

Инга, поморщившись, пошевелилась и с неприятным удивлением обнаружила, что лежит обнаженная на широкой и длинной лавке, а ее ноги и вытянутые за головой руки крепко привязаны к деревянному сидению.

– Зачем вы меня связали? – забеспокоилась она и снова закашлялась. – Развяжите!

– Миленькая, да ты ж такая прыткая, что иначе и нельзя, – пояснил дядя Саша с доброжелательной улыбкой, в руке он держал какую-то мисочку. – Это же надо додуматься – прыгать из машины на ходу! Я уж дал разгону этому безмозглому мальчишке, который чуть тебя не угробил.

– Дядя Саша, развяжите меня!

– Потом, миленькая, потом. Хоть ты и не сможешь навредить мне сейчас несвязанная, да все же мне как-то спокойней, если ты не дергаешься.

Ласково приговаривая, мужчина принялся брать из миски горстями какую-то тягучую мазь и нежно размазывать ее по телу девушки.

– Сейчас, скоро все закончится – твои мучения, твоя боль. Потерпи немного.

– Я не понимаю!..

Девушка попыталась дернуться, увернуться от прикосновений чужого человека к ее обнаженному телу, да куда там! Она была крепко привязана к лавке.

– Не надо ничего понимать, хорошая! Не разговаривай, не трать силы на пустые разговоры. Не трать их.

Закончив намазывать ее тело мазью, дядя Саша отставил мисочку и сел прямо на пол рядом с лавкой, на которой лежала Инга.

– Красивая какая ты… – Он произнес эти слова не с плотоядным вожделением полного сексуальной энергии мужчины, а с отеческим умилением и восхищением. Так отец, не сдерживая сентиментальных эмоций, любуется юной красотой своей дочери. И с искренним сожалением вздохнул: – Жалко мне тебя. Да что поделать. Нужна ты мне, хорошая моя, очень нужна. Надя Савёлова, твоя бабка покойная, вложила в тебя всю свою Силу. Спрятала ее от меня. А мне-то ведь требовалось ее Силы всего-то ничего. Так, пустячок. Твоей бабки не убыло бы, а я бы совершил великое открытие – осуществил Дело всей моей жизни. Но…

Дядя Саша развел руками и поднялся на ноги.

– Пожадничала твоя бабка, не захотела делиться со мной своими знаниями. Да только кому она этим хуже сделала? Не мне, а своей внучке, которой придется теперь пострадать по-настоящему. И зачем, спрашивается, нужна была такая жертва? Неужели мудрая Надежда Васильевна не могла посмотреть будущее и предугадать такой исход? Неужели не поняла, что я все равно найду недостающую мне Силу – у тебя, у кого-то другого?

– Вы – Мастер… – еле слышно выдохнула Инга.

Дядя Саша тихо и по-домашнему уютно засмеялся:

– Ну, может кто-то так меня и зовет… Пашка, да Анечка звала. А для тебя я – просто дядя Саша. Какой я тебе Мастер? – Он удивленно наморщил лоб и улыбнулся. Если бы не абсурдность ситуации и ожидание чего-то ужасного, радушие дяди Саши можно было бы принять за душевное гостеприимство.

Инга обвела взглядом место, где находилась. Это была небольшая комната или, вернее, нежилое помещение наподобие чулана или сарая с деревянными бревенчатыми стенами и крашеным потолком. Краска на потолке большей частью облупилась, и местами проглядывали подгнившие доски. Из мебели здесь были только лавка, на которой лежала Инга, и старый стол. На столе стояли какие-то миски и зажженные свечи в граненых стаканах вместо подсвечников. Окна в помещении отсутствовали, свечи были единственным источником света. Остальные лежавшие на столе предметы Инга рассмотреть не смогла.

– Я у вас дома?

Удивительно, находясь в опасности, она не впала в истерику, а пребывала в странном блаженном спокойствии. Будто смирилась с уготовленной ей участью.