Сьюзен Андерсон: Бэби, я твой

Сэм целовал Кэтрин, пока она не расслабилась. Он целовал ее, пока она не закрыла глаза, а рот не стал мягким и жарким. Потом он прислонил ее к стене и снова стал целовать.

Наконец Сэм отпустил ее рот и принялся осыпать поцелуями скулы, щеки, подбородок и шею.

– Извини меня, – просил он. Сэм откашлялся, но все же прохрипел:

– О Боже, Рыжая, мне так жаль, что я все испортил. Знаешь, я чувствовал себя виноватым и очень боялся… да нет, я был просто в ужасе, что Чейнз обидит тебя. И все из-за меня, по моей вине.

Кэтрин ударила его кулаком в грудь.

– Мы уже говорили об этом. Ты не можешь отвечать за весь мир.

Сэм стиснул ее кулачок.

– Да, я знаю, знаю. – Он поднес ее руку к губам и поцеловал. Потом прижал ее к своей груди. – Но здесь я еще продолжаю над этим работать, понимаешь? Иногда мне кажется, будто я в туннеле. Я стараюсь избавиться от этого и даже, кажется, делаю успехи, но раз – и снова мысли приходят в беспорядок, и я опять как зашоренная лошадь. – Сэм прижал Кэтрин к груди и стал тереться подбородком о ее макушку.

Кэтрин теребила пальцами его выцветшую майку.

– И ты не был бы таким угрюмым, если бы не брал на себя обязанность всех спасать?

– Нет.

– Я знаю, как тебе нравится взваливать на себя все, вплоть до мелочей.

– Я гордился тобой, черт! – Он издал звук, похожий на хрюканье. – Я даже гордился твоей сестрой. Вы не только справились с мужчиной, вооруженным тремя пистолетами, вы сумели уговорить его сотрудничать с властями.

– Но ты держался совсем не так. Ты меня вообще не замечал. Бобби целовал Кейли, ласкал, а ты? Один раз оглядел сверху донизу, а потом послал беседовать с полицейскими. Я думаю, тебе надо вернуться в полицию, Мак-Кэйд.

– Эй, – сказал он, задетый ее словами. – Ты тоже не кинулась ко мне в объятия.

– Да, потому что… – Кэтрин не договорила. Сэм почувствовал ее напряжение. Он отодвинулся от нее и заглянул в лицо.

– Так почему?

– Не важно. А знаешь что? – Она снова вздернула подбородок. – Может быть, все твои объяснения вздор. Может, правда в том, что ты заполучил мою сестру, глупое вознаграждение и теперь во мне больше нет нужды.

И хотя Сэм понимал, что Кэтрин его подначивает, но тем не менее это сработало. И блестяще.

– Что за вздор! – заорал он. – Может, я не так хорош и не могу выворачивать свое нутро перед толпой, как драгоценный Лабон, но я собирался поговорить с тобой в самолете. А потом мы не сели вместе и у меня не было шанса, и я думаю, ну как бы тебе сказать… я струсил. Понятно? И вышел из игры. Я винил себя во всем и думал, ты тоже, и я не решился объясниться по телефону.

Кэтрин посмотрела в его золотистые карие глаза, заметила, как он ерошит черные волосы большой рукой, и глубоко вздохнула, выдохнула и собрала все силы.

Вместо того чтобы потребовать от него признания в своих чувствах к ней, Кэтрин пошла на самый большой риск в своей жизни. Она выпалила:

– Я люблю тебя, Сэм!

– Что? – Сэм притих, его рука застыла в волосах.

– Я люблю тебя и потому не бросилась к тебе в объятия в номере мотеля. Я поняла тогда, что испытываю. Но тут появился ты, такой деловой и чужой, что я подумала, будто ты не захочешь об этом услышать.

Сэм медленно опустил руку.

– Я бы очень хотел это услышать. – Он с тру дом проглотил слюну. – Я все твердил себе, что невозможно влюбиться за одну неделю. Но я мечтаю побыстрее предстать перед священником вместе с тобой, изменить законы так, чтобы разводы были запрещены, и привязать тебя к себе всеми узами, которые я только смогу найти и изобрести. Боже мой, Рыжая, я был таким несчастным! Я думал, что ты собираешься вернуться в свою жизнь и забыть обо мне. Эта мысль меня просто парализовала. Ты могла получить кого угодно, на черта я тебе нужен? – Сэм немного подогнул колени, чтобы приблизить свое лицо к ее лицу. Нежными пальцами он заправил ее волосы за спину. Потом провел руками сверху вниз по ее оголенным длинным рукам. – Но я люблю тебя, Рыжая, я очень сильно тебя люблю. – Сэм поднял ее руку и робко улыбнулся. – Так что ты скажешь? Ты хочешь выйти за меня замуж?

Ну… я не знаю… – Кэтрин посмотрел на него из-под ресниц. – Я только что узнала, что ты куришь, а я терпеть не могу курящих. – Даже если бы он выкуривал три пачки в день, она не упустила бы шанса заявить на него права. Но, конечно, такого признания она ему не сделает. – Я смогла бы заиметь кого угодно, помнишь? – скромно напомнила она ему. – Ты сам так сказал.

Он слегка улыбнулся, расслабил бедра и стал легонько тереться о нее руками, словно перышком, проведя вверх-вниз по ее рукам.