Анна Скуратова - Растрёпанные чувства

На этих словах, сосед по парте как-то дернулся и сник.

- Ещё бы моя девочка надавала таких тумаков твоему сыночку, - но у Игоря хватило ума сказать это про себя.

Собрание оказалось на редкость неприятным, даже несмотря на то, что во второй класс Алина переходила круглой отличницей. Игорь ерзал на стуле, как первоклассник, который с нетерпением ждет звонка, чтобы сорваться на перемену. Манна небесная в виде слов учительницы 'На этом я считаю родительское собрание состоявшимся. Всем огромное спасибо за то, что среди своих бесспорно важных дел, нашли время и пришли'.

- Дел действительно много, - подмигнул папа Костика Игорю, - пришлось отложить встречу с поставщиком из Франции на целый час.

- Все это очень грустно. Но уверен, поставщик вас дождется, особенно в свете тех событий, что собрание продлилось два с половиной часа.

Отец Костика вскочил, как ошпаренный и на ходу раскрывая мобильный телефон, выскочил в коридор.

- Папа, ты куда, - визгливо закричал Костик и ринулся за отцом.

- Бизнесмен,- подумал с иронией Игорь.

И тут как специально, будто кто-то знал, когда он освободиться, зазвонил его собственный сотовый.

- Слушаю вас...Все нормально, спасибо. Как сам?... Да, ну?... Поздравляю...Извиняюсь, но я даже не знал, что у тебя такая большая дочь...Хорошо, мы постараемся, только заедим домой.

Наскоро попрощавшись с учительницей и пожелав ей найти общий язык со всеми подопечными, чем вызвал её очередное негодование, Игорь ухватил дочь на руку и ретировался.

- Милая, мы сейчас едем на день рожденья.

- К кому? Сегодня же твой день рождения, значит мы едим к нам домой, праздновать. Я угадала?

- Зайчонок, у нас есть всего полчаса, чтобы одеться по парадному и добраться до места. Мы едим на день рождения моего коллеги по работе. Откровенно говоря, - Игорь почесал подбородок, - я не предполагал, что у Семена есть дочь.

Алина надулась. Ей хотелось последний перед учебой день провести вместе с отцом, поиграть с ним в видеоигры и посмотреть мультфильм, забравшись к нему на колени с ногами.

- Как же твой день рождения, папа? А? Это ведь твой день!

- Мой день наступить завтра - 1 сентября, а пока мы доставим удовольствие семье Семена, - Алина насупилась, - тебе там обязательно понравится. Он намекнул мне на приглашенных клоунов и факиров.

- Факиры? Да ну? - с сомнением в голосе спросила Алина, но уже оживляясь и разглаживая нахмуренный лобик, - Они будут глотать огонь?

- Огонь? - Игорь пожал плечами, огонь и дети в его сознании укоренились, как два взаимоисключающие понятия, - вполне возможно.

Глава 4

Семен крепко пожал двумя руками, протянутую руку Игоря, а затем потрепал по волосам Алину.

- Какая большая вымахала.

- Так ты же её пять лет назад видел, тогда ей три годика было.

- Точно, - добродушно хохотнул Семен, - Вспомнил. Твоя Надя устраивала вечеринку, она кажется защитила диссертацию. Я прав? - Игорь кивнул, - Жена была настоящей королевой бала. Такая сверкающая, счастливая, хозяйственная, подбегала ко всем, интересовалась, просто воплощения успешности и уюта.

Игорь опустил голову и принялся сосредоточенно пересчитывать мужскую, женскую и детскую обувь россыпью разбросанную у стен прихожей.

Любое упоминание его жены или событий связанных с ней, заставляли его внутренне сжиматься. Боль не проходила. И кто придумал, что время лечит раны? Вранье. Его рана не затянулась ни на йоту, кровоточа и ноя, как в первый день.

Полгода достаточный срок, но отчего же до сих пор ни одной женщине не удалось завоевать хоть каплю его сердца. Почему? Он не знал, не понимал, но отчаянно пытался понять, пытался что-то изменить. Тщетно.

Да, у него был секс. Несколько раз на дружеских вечеринках за городом, когда он позволял себе расслабится. Он разрешал, чтобы его увлекали на траву, на диван, даже на кухонный стол. Он увлекал сам, не сопротивляясь влечению, но не получая никакой разрядки кроме физической. Наоборот, после таких бездушных ритмичных утех, душа разрывалась на мелкие клочки и рвалась наружу, словно ей было тесно в его грудной клетке. Он не понимал, почему должен заниматься любовью с ними, с чужими, с посторонними, когда по Земле ходит женщина, которую он безумно любит и не менее безумно хочет.

Почему эти женщины позволяют себе так на него смотреть? Почему они позволяют себе прижиматься к нему своими обнаженными телами и вызывать в нем животную страсть. Почему он не противится этому?

Он всегда старался пресекать любые отношения на корню, перерубать, пока они не пустили корни. Хотя какие корни, может пустить женская нежность в такой сухом и рассыпающемся без любви сердце, как у него.