Татьяна Веденская: Утро после «Happy End»

– Мам, все хорошо. Я тут хочу поехать отдохнуть одна. Ты не возьмешь к себе Костика на пару недель?

– Ну конечно, привози, – без тени сомнений выдала ответ мама.

Я посверлила глазами Динку, мол, вот, я говорила, стоило ли беспокоить человека!

– Спасибо, мам. Ну, до встречи? – радостно поспешила закончить я разговор. Но не тут-то было.

– Ой, доченька, а у меня тут такое! – вдруг не своим тоном запричитала мама.

– Какое? – чуть не обмерла я. – Ты себя плохо чувствуешь?

– Да нет, – с досадой отмахнулась она. – Тут твой муж приезжал.

– Какой муж? – растерялась я.

– А что, их у тебя много? – ехидно переспросила мама. – Константин, вот какой. Он тут тебя ищет повсюду, а я даже не знаю твоего телефона. Почему ты мне не оставила вашего телефона?

– Ну, сюда нельзя было звонить. Мы тут с телефоном такое делали, что трудно объяснить, – пробормотала я и запнулась. – Мам, правда, что ли, Костя приезжал к тебе? В Петушки?

– Ну да.

– Костя? В ПЕТУШКИ? – Я не могла поверить в такое несусветное чудо. – И что он хотел?

– Я ж говорю, искал тебя. Зачем – не сказал. Страшно злился, орал, что это недопустимо, так пропадать молодой женщине с маленьким ребенком. Целую проповедь мне прочитал! Высокомерный, как всегда. И в белых брюках, пятно поставил.

– Мам, а чего он хотел-то все-таки? – жалобно взмолилась я.

– Не знаю, дочка. Рази ж по твоему надутому индюку можно сказать, чего он хочет. Он же весь в себе, – растерянно пояснила мама.

– И что? Уехал потом? – испугалась я. Господи, да если бы я только знала, если бы я могла только предположить, что Костика занесет в Петушки, что самого эстета Прудникова занесет в мои Петушки – да я бы вообще оттуда не уезжала.

– Ну, конечно, уехал. А что, ты думала, он тут со мной жить останется? – усмехнулась мама. Я подавленно замолчала. – Но он тебе тут телефоны оставил. Целых сто штук телефонов. И такие, и сякие, и мобильные…. Велел, чтоб ты, как найдешься, немедленно ему перезвонила. Немедленно!

– Что ж ты молчишь, мама! Что ж ты молчишь, – злобно зашипела я в трубку. Мама быстро надиктовала мне «сто штук» телефонов, которых и было то всего четыре. Два рабочих, один мобильный и один домашний. Я смотрела на листочек с Костиными номерами и силилась успокоиться. Но это было непросто. Меня лихорадило, как при малярии.

– Да успокойся ты. Я всегда знала, что он вернется! – гладила меня по голове Динка.

– Да? А раньше ты говорила по-другому, – упиралась я. – А вдруг я ему просто зачем-то понадобилась. Ну, бумаги какие-то подписать.

– У вас даже нет совместного имущества. Какие бумаги подписать? – взывала к моему разуму Динуля.

– А может, он просто хочет развестись?

– Ага. И не может это сделать без тебя! Ты в каком веке живешь? Да за этот год он мог с тобой заочно хоть пять раз развестись. «Не сошлись характерами, совместного хозяйства не ведем, место жительства неизвестно». И все! На третий раз разводят. Стоило ему из-за этого переться в Петушки и сажать пятно на белых брюках. Наверняка дорогущих.

– Действительно. Тогда что? – нерешительно шепелявила я. Нужно было, чтобы кто-то дал мне веслом по голове. Может, это бы помогло мне как-то прийти в себя. Но подходящего весла не было и в помине.

– Слушай, а может, позвонишь да и все выяснишь? – внесла предложение подруга.

Отчего я немедленно принялась трястись, как заяц перед лисой.

– Наверное, сейчас уже поздно, – выкрикивала последние аргументы я.

– Поздно? В половине десятого? Ты сбрендила, да?

– ДА! Да, и мне надо принять какую-нибудь таблетку и забыться тяжелым сном, – вертелась я.

– Ну-ка, дай, я наберу его номер. Какой тут домашний? Алло! Костя! Привет, это Дина Дудикова. Помнишь меня? Это хорошо. Тут у меня стоит и трясется от страха одна известная нам обоим особа. Дать ей трубку? Хорошо, даю! – Она сунула мне в лицо трубку.

Я замерла и отказалась выдавить из себя хоть звук. Тогда Динка (вот кобра!) бросила в трубку:

– Она здесь, только онемела.

И я услышала Костин голос. Как всегда, спокойный и деловой.

– Полина?

– …

– Слушай, ну что за детский сад. Ты здесь?

– …

– Нам надо поговорить. Увидеться. Я тебя уже месяц ищу.

– Зачем? – еле слышно спросила я. Потому что я ценой титанических усилий пыталась сдержаться и не зарыдать.

– Ну… не телефонный разговор. Можно, я к тебе приеду?

– Но тут Дудикова, – возразила я, зная его «нежные» чувства к ней.

– В таком контексте я перенесу что угодно, не только твоего цербера с бухгалтерской головой, – чуть усмехнувшись, ответил он.