Рут Харрис - Любовь сквозь годы

– Но президент фирмы – вы, – возразила Барбара.

– Только в служебное время, – ответил Нат. – По правде говоря, я с большим удовольствием предавался бы пьянству где-нибудь под пальмой.

И этот туда же! Барбара знала по меньшей мере сотню мужчин, которые заводили одну и ту же старую песню: они живут ради дела, ради денег, ради службы и лелеют свою юношескую мечту о тропическом острове, смуглых красавицах и полном безделье.

– Попади вы туда, – сказала она, – вы бы умерли со скуки.

– А вы проверьте на деле, – улыбнулся Нат.

На этот раз он перебрал. Он нарушил правила, по которым велась их игра, и Барбара прекратила ее. Она стала излагать разработанную ею торгово-рекламную кампанию: объявления для оптовых торговцев, плакаты и вывески в витринах магазинов, рекламные проспекты и бланки заказов для маклеров. Наконец она умолкла в ожидании его ответа.

Он ничего не сказал. Он сидел и курил одну сигарету за другой.

Барбара недоумевала: не послала ли она его в нокаут раз и навсегда? Она все же надеялась, что нет, такого у нее и в мыслях не было. И она продолжила в том же деловом ключе: цены на бумагу, стоимость цветоделения, расходы на печать и рассылку по почте…

– Первоначальные расходы мы возьмем на себя, а вы половину из них погасите в месячный срок.

Все это содержалось в контракте. Барбара сказала все, что должна была сказать.

Нат Баум вытащил еще одну сигарету из пачки «Кента» и произнес:

– Я все пытаюсь бросить.

– А как же ваша пластинка «Как бросить курить в тридцать дней»? Или на вас она не действует?

– Такова жизнь, – пожал плечами Нат Баум.

– Вероятно, при всем внешнем цинизме в душе вы романтик, – сказала Барбара, решив возобновить игру. Уж больно он был ей симпатичен, чтобы так быстро распрощаться с ним.

– Вы, пожалуй, правы, – ответил он с улыбкой.

Она улыбнулась в ответ, напряжение между ними вдруг исчезло.

– Итак, вы даете «добро» на мои дальнейшие действия?

– Конечно. Почему нет?

– Я оставлю вам макеты рекламных проспектов. Посмотрите их на досуге.

– Не хочу. Я доверяю вам.

– Спасибо, – кивнула головой Барбара.

Она встала, собираясь уйти. Деловая встреча закончилась, игра тоже. Ничья. Она взяла сумочку и направилась к дверям. Было уже почти половина первого.

Неожиданно Нат Баум тоже поднялся. Он оказался немного ниже, чем Барбара предполагала.

– Пообедайте со мной, – предложил он. – Мы могли бы еще побеседовать.

Она прекрасно понимала, что Нат Баум предлагает ей не пообедать с ним, а переспать.

Барбара пятидесятых годов попросту не догадалась бы, что именно ей предлагают. Барбара шестидесятых завалилась бы с ним в постель в тот же вечер. Но сейчас уже были семидесятые, и она лишь ответила:

– Хорошо, я с удовольствием с вами пообедаю. – Оказывается, игра еще не кончилась, и, когда Барбара вошла в лифт, она гадала, кто же в ней будет победителем.

– Я принадлежу к последнему поколению американцев, чье детство прошло в маленьких городках, – говорила Барбара. – Белая колокольня на лужайке в центре города, шумные школьные игры и телефонистки, подслушивающие чужие разговоры.

Тогда ее звали Барбара Друтен. Ее семья имела внушительное происхождение, но весьма призрачные доходы. Ее предки с обеих сторон были голландские фермеры, поселившиеся в долине Гудзона в начале восемнадцатого века. У ее матери в детстве были гувернантки и повозка, запряженная пони. Отец хорошо ходил под парусом и играл в крокет, но он намного хуже вел страховые дела, которые перешли к нему по наследству. Ее родители помнили двадцатые годы, когда они были богаты, и, вынужденные экономить на мясе, смаковали свои воспоминания об икре.

В том маленьком городке, которым был Полинг, разница в доходах не имела столь уж большого значения, и Барбара от души повеселилась на всех вечеринках с танцами, молодежных посиделках и пикниках. Она была чуточку слишком красива, чтобы располагать к себе девочек, и чуточку слишком умна, чтобы нравиться мальчикам. Тем не менее у нее была лучшая подруга, с которой она делилась секретами, и к выпускному классу – возлюбленный, который пригласил ее в июне на бал, а затем на протяжении всего лета каждую субботу пытался лишить ее невинности.