Алина Кускова - Женись, я все прощу!

Он подбежал к столу, с которого не успели убрать початый алкоголь, и тоже потребовал наполнить ему стакан. Смахивая скупую мужскую слезу, главред сказал тост и выпил. А потом еще.

– Федька, сволочь, – расчувствовался Сан Саныч после опустошенной бутылки, – как ты мог? Вот и я когда-то напился и женился. Сколько лет-то прошло? Девчонки уже выросли…

Смолкин молча поглядел на седоватого главреда. Если уж и он в свое время напился и женился, значит, такая у них судьба, у журналистов. Нет предела этому беспределу. Все бабы одинаковы: так и норовят ухватить подвыпившего мужика, нацепить на его одурманенное сознание брачные оковы и повесить на свободолюбивую шею хомут. Как он мог столько выпить, что согласился жениться?! Нужно меньше пить. И спать. Особенно с разными бабами. Но отныне ему придется менять всю свою налаженную жизнь. Вряд ли Люська потерпит его бывших пассий. Рыжая ведьма! Как она смогла его окрутить?

– Детей-то когда рожать начнете? – интересовался главред. – Не затягивай с этим делом, Федя.

– Ага, – поддерживал того Константин, – в стране с рождаемостью напряженка.

– Как только, так сразу, – пробурчал Смолкин, лишь бы его оставили в покое. Детей ему только не хватало. Еще чего! Он ни за что не станет матерью-героиней. То есть Люська его не станет, конечно же. Его? Он уже думает о ней как о своей собственности?

– Пухлик, – в кабинет заглянула Людмила, – ты обедать с нами пойдешь? – И она кивнула на стоявшую рядом с ней Настасью. Опешивший от «Пухлика» Смолкин застыл с соленым огурцом во рту и едва нашел в себе силы промычать «нет». – Тогда мы двинули в сторону «Макдоналдса». У тебя сотни не найдется, а то я кошелек дома забыла?

Смолкин дрожащей от напряжения рукой полез в карман и выудил деньги. Вертихвостка! Она уже начинает опустошать его карманы! Он кисло улыбнулся сослуживцам и протянул ей купюры.

– Спасибки, – восхитилась его щедростью Люся и послала Смолкину воздушный поцелуй, от которого его физиономию перекосило.

– Пу-х-лик, – мечтательно повторил Костя, когда Люська закрыла за собой дверь. – Как она тебя ласково! Жениться, что ли?

– Моя меня тоже когда-то, – махнул рукой главред, предлагая тем самым наполнить емкости до краев. И Константин полез в холодильник за оставшейся водкой.

Люся выбрала «Макдоналдс» не случайно. Отсюда открывался отличный вид на вход в редакцию. Она решила контролировать Смолкина каждую минуту. Его нельзя было отпускать в самостоятельное плавание, из которого его только что прибило к семейному берегу. Ведь в холостяцком море осталось полным– полно плотоядных русалок, мечтающих затянуть его обратно в пучину разврата. Мечтать о Смолкине должна была каждая романтичная особа слабого пола. Он был местным мачо, если уж не по внешности (рост средний, комплекция полноватая, очки), то уж по умению убалтывать женщин – точно. Случись ему встретиться с Казановой, тот бы ему позавидовал!

Люсю он никогда не привлекал как мужчина. Ей нравились высокие, крепкие брюнеты с глубокими карими глазами, в которых можно было утонуть безвозвратно. Вернее, нравились бы. До этого момента ни один брюнет ее мечты еще не встречался. Возможно, они и были, но Люсе не попадались. Зато Федор Смолкин маячил перед глазами каждый день. Маячил, разбивал шутя женские сердца, одаривая всех обаятельной улыбкой закоренелого холостяка. И вот теперь он уже не холостяк!

– Тебе придется ему готовить еду? – трагическим шепотом поинтересовалась Настя, прихлебывая молочный коктейль с клубникой.

– Придется, – шумно вздыхала Люська, вливая в себя прохладу ванильного напитка.

– Тебе нужно будет ему стирать? – продолжала подруга.

– Нужно, – соглашалась та.

– И спать в одной постели?! – Настя испуганно закрыла рот рукой и огляделась по сторонам, как будто под одним из столов прятался Смолкин и слушал их откровения.

– Ни за что! – заявила Люся и вцепилась зубами в гамбургер.

– Тогда он догадается о том, что ты его не любишь, – трагически прошептала Настя.

– Подумаешь, – процедила Люся, – где ты видела, что люди женятся по любви? Только в кинокомедиях! А жизнь – это прежде всего драма. Шекспировская трагедия, если хочешь!

– Не хочу, – призналась Настя, – я не хочу, чтобы в моей жизни были трагедии. Ты уж как-нибудь…

– Ладно, – согласилась та, тряхнув своей длинной рыжей шевелюрой, – я постараюсь. Я устрою ему такую трагедию с драмой! Он пожалеет, что родился на свет.