Элизабет Бушан - Месть женщины среднего возраста

В салоне висел запах пластика, обгорелой кожи и лосьона после бритья, каким пользуются бизнесмены; стояла искусственная прохлада. Был разгар летнего сезона, и самолет заполнили семьи с визжащими детьми и туристы, которые выпили слишком много пива и теперь отправлялись домой, во взрослую жизнь. Путешествие до Лондона обещало быть нелегким испытанием.

Я отыскала свое место у окна и рухнула в кресло. На иллюминаторе виднелось пыльное пятно, я машинально вытерла его. Очередная партия пассажиров вывалилась из автобуса и заполонила трап. Среди них было много пожилых: их держали в конце очереди – наверное, чтобы они могли взойти не спеша.

Я чертила пальцем узор на окне. Пожилые люди не так остро переживают, не так ли? Угрызения совести и желания притупились, нервные окончания истрепались. Как бы я хотела оставить позади годы страданий, перешагнуть через них и перейти на следующую ступень.

На плавящемся бетоне за окном сновали взад-вперед фигуры. Я тоже плавилась от жары и слез. Не могу вспомнить, чтобы я когда-либо так плакала: слезы невозможно было остановить, они стекали по щекам и подбородку на шею, скапливаясь лужицей в промокшем воротнике. Из носа текло ручьем.

Прощай, любимый!

Бразильское небо, которое мы почти не видели в джунглях, было ослепительно синим. Там, когда оно темнело, на ветках мерцающими ожерельями собирались светлячки, опутывая полог из плетеных листьев.

– Послушайте, – раздался мужской голос с соседнего сиденья, – вы, наверное, пытаетесь это скрыть, но я же вижу, что вы плачете, и вам нужен платок. Прошу вас, возьмите мой, и я обещаю, что не буду обращать внимания.

Что-то упало мне на колени, и пальцы нащупали хлопчатобумажный четырехугольник – такой мягкий, будто его стирали сотню раз. Это было так благородно, а платок был такой чистый и домашний… Когда самолет сорвался со взлетной полосы, он промок насквозь.

Мы летели уже полчаса или около того, когда я наконец почувствовала, что вполне успокоилась и могу поблагодарить своего спасителя. Он был чуть старше меня, опрятно одет – в льняную рубашку и отглаженные брюки. Шея и руки его безбожно обгорели на солнце. У него был пухлый кейс с красивой, дорогой отделкой. Он внимательно читал книгу в бумажной обложке. Я знала, он делает это, чтобы заверить меня: свою компанию он навязывать не собирается.

– Вы были очень добры, – сказала я.

Он взглянул на мокрый комок в моих руках.

– Пожалуйста, оставьте платок себе.

– Извините, что побеспокоила вас.

Незнакомец улыбнулся так, будто ему нравилось, когда женщины рыдают рядом с ним. Я заметила, что он улыбается искренне: не только губами, но и глазами.

– Если вас это утешит – я видел и похуже. Так что продолжайте, если хотите.

Я поймала соседа на слове и большую часть перелета периодически заливалась слезами, а он продолжал читать книгу о южноамериканской политике, царапая что-то на полях и поглощая сначала свой, а потом и мой обед.

Когда подносы унесли, сосед спросил:

– Хотите поспать у меня на плече?

Чувствуя себя по-идиотски, но слишком измученная, чтобы спорить, я приняла предложение и вскоре забылась. Когда я проснулась, за окном была ночь; мой спутник спал, но его плечо по-прежнему поддерживало мою голову.

Когда самолет начал снижаться в Хитроу, в иллюминаторе стали вырисовываться шокирующе тусклые коричнево-зеленые квадратики Мидлсекса. Мой сосед привел спинку кресла в вертикальное положение.

– Вполне вероятно, что вас расстроило то, что происходит сейчас в Южной Америке на политическом фронте – не надо так удивляться, многих людей это действительно огорчает. Меня, например, и я был бы рад как-нибудь вам рассказать об этом. А может, вы убили налогового инспектора и едете домой, где вас ждет тюрьма? Или вам пришлось попрощаться с близким родственником, которого вы больше никогда не увидите? Но мне почему-то кажется, что вы переживаете из-за любви. – Я промолчала. – Должно быть, он негодяй, – заметил мой спутник. – Я бы в жизни не бросил женщину с такими волосами. – На это мне тоже нечего было ответить.

Самолет взревел, коснувшись земли, и покатился к терминалу.

– Хотите, возьмем одно такси на двоих до Лондона? – спросил мой сосед. – Не волнуйтесь, беру все расходы на себя.

Я слишком устала, чтобы о чем-либо думать, и согласилась.

– Постараюсь не заплакать. – Я взглянула на серое, промозглое небо. – Вы всегда портите книги?

– Только если содержание того заслуживает.