Марина Рубцова: Время все решит за нас

Он приподнял бровь, будто не понимая вопроса, пришлось уточнить:

– Обязательно было тратиться на люкс?

– А что? Тебя это беспокоит? – озорная улыбочка появилась на его лице. Он подсел ко мне.

Тело встрепенулось россыпью холодной дрожи, когда Макс взял мою ладонь в свою.

– Я тоскую по тем временам, – разоткровенничался он. – Тогда все было проще. Мы радовались каждой минуте, проведенной вместе. Помнишь, как не хотели расставаться? Стояли у подъезда и не выпускали друг друга из объятий. Было прохладно, зубы стучали, а мы все не могли отпустить друг друга. Вот это были времена. Сейчас все по-другому. Нет той легкости… Жизнь изменилась, мы изменились. Скоро превратимся в ворчливых стариков и будем портить жизнь детям и внукам, – усмехнулся Саранский.

– Да уж, – я представила эту картину.

– Рит, почему мы тогда расстались?

– Ой, давай не будем об этом? Думаю, ты сам прекрасно помнишь. Да и вообще, прошла любовь, завяли помидоры, – я будто отошла от гипноза и вытащила ладонь из руки Макса.

– Но ведь всегда можно начать сначала.

Эта фраза будто парализовала меня. Я замерла, затаила дыхание. В памяти пронеслись наши ночные прогулки. Нежные руки Максима обнимали меня, губы ласково шептали слова любви. «Я люблю тебя», – сказанные им тогда три слова зазвучали в голове, будто Макс произнес их только что. Его голос забыть невозможно, стоит хоть раз услышать. Он как наркотик: хочется еще. Именно поэтому я до сих пор вздрагиваю, когда слышу этот тембр.

Саранский снова коснулся моей руки. Я посмотрела ему в глаза, не зная, что сказать. Мне были не понятны собственные чувства. Возвращение Максима выбило из колеи, лишило покоя. Сердце трепыхалось в груди, как насекомое, попавшее в паутину; в висках стучало. Тело сковывала дрожь, а во рту пересохло. Почему я ощущаю себя той восемнадцатилетней Ритой, которая боролась за свое счастье до последнего?

Как глупо! Те времена позади, любви больше нет. Аж восемь лет прошло с тех пор!

Максим сильнее стиснул мою ладонь, нежно поглаживая большим пальцем по тыльной стороне. Мы будто находились вдвоем в движущемся поезде. Мир, словно замер, сжался до размеров вагона. Я не сводила взгляда с лица Саранского, мысленно касаясь подушечками пальцев каждой морщинки, каждой родинки. Воспоминания затмили настолько, что я не заметила, как его губы оказались совсем близко. От поцелуя нас разделяли буквально сантиметров десять, которые мне хотелось сократить. Стереть ненужные границы. Мой рот приоткрылся навстречу губам Максима, но тут заскрипели тормоза, поезд дернулся и начал останавливаться… Я пришла в себя, словно очнулась от помутнения, и уставилась в окно. Там, за стеклом, уже рассветало, но мрачные тучи заволокли небосвод, предвещая дождь.

Двадцать часов наедине с Саранским показались вечностью. Он больше не говорил о прошлом, видимо понял, что эти его штучки со мной не пройдут. И ровно в час ночи мы сошли с поезда в Нижневартовске.

На улице было прохладно, но снега не было. Я поежилась. Вскоре поняла, что дрожу не от холода, а от страха неизвестности. Совсем одна в чужом городе. Денег хватит только на первое время, а там, надеюсь, Макс, как и обещал, поможет мне с работой. Я усмирила дрожь и последовала за Максимом. Остановившись в здании вокзала, он поставил мою сумку на пол и сказал:

– Я тут подумал… Давай переночуем у меня? Думаю, ты устала с дороги. Не ночью же квартиру искать.

– Ну-у-у… – протянула я, обняв себя за плечи. – Как-то неудобно.

– Да брось ты. Не первый же день знакомы.

– Ну ладно, – сдалась я.

Уж очень хотелось нырнуть в теплую постельку и отдохнуть.

Взяв такси, мы поехали в город. И только по пути к дому, меня словно обухом по голове огрели… Я вдруг вспомнила, что Саранские всегда жили одной дружной семьей в частном доме – три брата и родители. Если ничего не изменилось, то Денис до сих пор живет там. Чего хотелось меньше всего, так это встретиться с ним.

– Ты живешь один? – как бы невзначай поинтересовалась я.

– Тебя больше волнует то, что мы будем вдвоем… или встреча с Дэном? – вопрос застал врасплох, но я не растерялась.

– Ты не ответил.

Молчание угнетало.

– Уж лучше бы я на вокзале осталась, – буркнула я.

Макс усмехнулся. Издевается?

– Всего одна ночь, Рит. Завтра, вернее уже сегодня, я сниму тебе квартиру или номер в отеле. Так что не волнуйся. Да и спят все, никто тебя даже не увидит. И вообще, если вдруг Дэн будет тебе докучать, скажи мне. Я с ним живо разберусь.