Коллектив авторов - Богатые тоже плачут. Том 2

– Я не обратила внимания, даже не запомнила ее лица. Правда, одета она была хорошо, – все сокрушалась Чоли.

– Слушай, может, она родила своего ребенка в тайне от родителей, а потом испугалась и решила бросить его, чтобы скрыть этот грех?

– Да, Филипе, все может быть.

– Радуйся, Чоли, радуйся! Теперь ты мать. Будь уверена, это подарок от самого господа бога!..

Рамона дозвонилась, наконец, до больницы общества «Красный крест», спросила, не находится ли у них женщина по имени Марианна Вильяреаль. Насколько помнится дежурному врачу, больной под таким именем у них нет.

Рамона просила проверить еще раз – она очень беспокоилась. Да, внезапно пропала из дома. Ушла. Должна была родить. Роста невысокого. Зеленые глаза. Длинные волнистые волосы. Когда вышла, в чем была одета. На ней костюм для беременных – блузка и брюки розового цвета. В клеточку…

Теперь врачу ясно. Наверное, речь идет о девушке, которая ни за что не хотела называть себя. Судя по описанию, это именно та, о которой наводит справку сеньора. Но ее уже выписали. Да, она родила мальчика. Давно ли ушла из больницы? Утром! Поехала домой? Думаете, скоро появится, доктор?.. Пусть господь вернет ее в дом живой и здоровой…

Чоли жила в небольшой, бедно обставленной комнате старого дома, где все обо всех знали всё. Так уж повелось в кварталах бедноты – вся жизнь с раннего детства и до старости на виду. И когда Чоли с младенцем на руках появилась около своего дома, соседки, сгорая от любопытства стали наперебой расспрашивать ее о подробностях этого дела. Еле отбилась от них Чоли и, когда оказалась наконец, в своей комнате, пришла ближайшая соседка, с которой они были дружны с давних пор.

– Можешь мне верить или не верить, Лупита, – все равно, но эту крошку мне оставила незнакомая девушка в парке.

– Не сердитесь, донья Чоли! Ну-ка, дайте взглянуть на нее. Ой, какая красивая девочка!

– Закрой его. Это не девочка, а мальчик, Лупита! Только в тебе еще и осталось сострадание к ближнему. А все вокруг… Он умирает с голоду, мой мальчик, – спохватилась вдруг Чоли. – Знаешь, мать подбросила его мне и даже не покормила. Представляешь, Лупита?

– Расскажите, донья Чоли, как это произошло?

– Я тебе потом все расскажу, а сейчас подогрею немного теплого молока.

– Он же весь мокрый, донья Чоли! Есть у вас хоть сухая пеленка?

Чоли растерянно покачала головой.

– Ладно. Вы приготовьте молоко, а я пойду поищу что-нибудь вроде пеленки.

– Иди, Лупита! Как же я его накормлю молоком? Не из ложки же? Ну, что ж, ладно, пока из ложки, а потом куплю ему соску. Но где взять денег на нее?..

– Донья Чоли, у него и распашонка мокрая…

– Во всяком случае, у меня ничего другого нет, во что бы мы могли его переодеть.

– А, знаете, подождите минутку. Я сбегаю к себе и поищу что-нибудь, из чего можно сшить распашонки. И будет у мальчика что надеть. Аи, мой маленький!.. Я сейчас.

– Иди, иди, Лупита.

Оставшись одна, Чоли напоила с ложечки мальчика, запеленала в сухую пеленку.

– Ну, сладкий мой, не плачь, твоя мама бросила тебя, но здесь тебя все будут любить, вот увидишь. Соседи здесь – люди благородные, поверь. У тебя будет много приятелей, друзей. И мать, которая будет любить тебя, словно ты ее сыночек…

Рамона в оцепенении сидела весь вечер в холле, вскакивала на каждый телефонный звонок, на каждый стук в дверь: не Марианна ли… Но нет, уже стемнело, и надежды на ее возвращение оставалось все меньше и меньше. Измученная розысками и бесплодными ожиданиями, Района закрыла глаза и ей показалось, будто она заснула. Очнулась от стука открываемой входной двери и не поверила своим глазам – перед ней стоял Луис Альберто. Она с трудом узнала его, загорелого, бородатого.

– Добрый вечер, Рамона, – сухо поздоровался он.

– Мы не ждали вас, сеньор, – растерялась женщина.

– Да, я ненадолго. Мне нужно уладить кое-какие дела в Мехико. Позовите, пожалуйста, Марианну. Я намерен обсудить с ней предстоящий бракоразводный процесс.

– Но, сеньор, – Луис Альберто увидел замешательство на лице Рамоны, – Марианны нет дома. Она исчезла. Мучилась, страдала после того скандала с Леонардо. Была сама не своя. И эта беременность… Но тяжелее всего она переживала, когда получила ваше письмо, в котором вы сообщали, что хотите развестись с нею…

– Так оно и будет, Рамона. Я за этим, собственно, и приехал, – сухо перебил женщину Сальватьерра.

– Когда Марианна прочитала письмо, с ней случилось прямо какое-то умопомрачение, и она ушла из дома. Сегодня, сеньор, третий день, как ее нет.