Ф. Дж. Лауриа: Невыносимая жестокость

Приобняв Нину за сливочно-белые плечи, Рекс повел ее в нужном направлении — к давно известному им обоим домику.

Никто из них не обратил внимания на «инфинити» с затемненными стеклами, остановившийся чуть в стороне от парковки, прямо под рекламным щитом, неоновые буквы которого гласили: «Кемпинг Малибу — ваш рай в шалаше у самого моря». И правильно, незачем им обращать внимание на то, что как раз их внимания и не требует, злорадно подумал Гас, наблюдая, как парочка, пошатываясь и спотыкаясь, направляется к своему «шалашу». Именно так все и было им задумано: он вроде бы и не смотрит на них, но все видит, а они, даже глядя в упор, не должны его замечать.

Рекс пропустил даму вперед и тотчас же запер за собой дверь в предназначенное для тайных утех бунгало. Обернувшись, он нигде не увидел Нины, но ее вечернее платье валялось на кровати.

Представление начинается!

Рекс поднес к губам воображаемый свисток дежурного по станции и «свистнул» в него два раза.

— Чу-у-у, чу-у-у!

Стянув через голову ослабленный на стоянке галстук, он принялся обыскивать бунгало: под кроватью никого, в ванной тоже. Вдруг из-за оконной занавески с противоположной стороны раздалось приглушенное паровозное пыхтенье.

— Чух-чух, чух-чух… — нашептывала Нина.

Рекс просиял. «Нет, Нина — это просто находка», — пронеслось у него в голове. Он, как самец в брачный период, повсюду искал себе подругу, и именно о таком призывном крике партнерши он мечтал. Почувствовав нарастающее возбуждение, он поспешно сбросил смокинг.

— Ш-ш-ш-ш-ш…

— Чух-чух, чух-чух…

Пыхтенье разгонявшегося все быстрее паровоза заставляло его действовать все активнее. Вдруг Рекс увидел длинную ногу, высунувшуюся из-за оконной занавески. Сальная улыбка расплылась по его лицу.

— Ш-ш-ш-ш-ш… — зашипел он, в ответ, на Нинино пыхтенье, спуская накопившийся в локомотиве пар. Нет, пропустить мимо своей станции этот поезд он не мог, просто не имел права.

Он резким движением отдернул штору и замер: Нина стояла там, в красных чулках и лифчике. Дополняла этот великолепный наряд невесть откуда взявшая кондукторская фуражка у нее на голове — правда, немного маловатая по размеру. Задыхаясь от восторга, Рекс снова свистнул в свой воображаемый свисток:

— Чу-у-у-у, чу-у-у-у!

Отсвистев положенное, дежурный по станции продолжил быстро раздеваться. Нина, веселясь от души, помогала ему.

— Чух-чух, чух-чух, чух-чух… — пыхтя все быстрее, она стягивала с него брюки. Заметив его напрягшееся мужское достоинство, она на миг в восхищении остановилась, радуясь, что не зря устроила весь этот спектакль. Не выходя ни на секунду из роли, она прошептала:

— Заткни ушки, Рекси, сейчас ты въедешь в туннель!

Расстегнувшийся, будто сам собой, лифчик полетел куда-то в сторону, и сгорающая от желания и нетерпения «локомотивная бригада» под ликующий свист повалилась на кровать.

— Чу-у-у-у, чу-у-у-у…

Но на подъезде к последнему полустанку перед заветным туннелем произошла катастрофа. Если описать ее в железнодорожной терминологии, то, как минимум взорвался котел паровоза, а то и весь состав сошел с рельсов и рухнул под откос. Хлипкая дверь бунгало слетела с петель от мощного удара снаружи. В следующую секунду в комнату ввалился довольно полный, но чрезвычайно проворный чернокожий мужчина. К голове его словно приклеилась мягкая шляпа с загнутыми кверху полями, а к плечу — видеокамера.

Нина завизжала и попыталась прикрыться занавеской, а Рекс вскочил с постели и бросился к валявшейся на полу одежде. Впрочем, было уже поздно.

— Ну что, попались? — кричал незнакомец, переводя камеру с Нины на Рекса и обратно. — Схватил я вас за задницу?

Рекс метался из стороны в сторону, пытаясь одеться и одновременно не попасть в объектив, но чернокожий мужчина был беспощаден.

— Никуда ты не денешься! Схватил я тебя за задницу! — повторял он, загоняя Рекса в угол. Тот скрючился, пряча лицо от объектива и натягивая штаны на эту самую уже неоднократно упомянутую непрошеным оператором задницу. Нина продолжала что-то верещать, но все звуки в комнате перекрывал громкий голос чрезвычайно довольного собой человека с камерой:

— Схватил я вас за задницу!

Для Рекса эти слова звучали, словно какая-то адская мантра.

И, в общем-то, так оно и было.

Гас Фетч сунул кассету в видик и снова плюхнулся на диван в своем кабинете. Реакцию Мэрилин Рексрот на то, что ей предстояло увидеть, он мог предсказать совершенно точно — по крайней мере, так ему казалось. Все женщины, которым он показывал сцены измен их мужей, сначала словно предвкушали этот момент, а затем впадали в истерику от отвращения и абсолютно неискреннего, по мнению Гаса, удивления. Для него же эти минуты были едва ли не самой лучшей частью его работы. Мировая премьера очередной серии документальной эпопеи, снятой то излишне скромной, то чересчур назойливой камерой Гаса Фетча.