Маша Царева - Ненавижу? Хочу! Или кое-что о мачо

Паникос расцеловал мою подругу в обе щеки (щеки, кстати, у нее были подозрительно красными). Потом он перевел взгляд на меня и, странно булькнув, умолк. Наверное, у него язык не повернулся сказать, что я тоже «божественно красив». Я без особенного энтузиазма пожала его руку (опять потная ладонь! Неужели Лерка не обращает на такие мелочи внимания?!).

Ну и ладно, ну и обойдемся без ваших переслащенных комплиментов. Я и без вас прекрасно знаю, что выгляжу сегодня не ахти.

Зато Паникос расстарался так, словно ему предстояло побывать на королевской аудиенции. На нем были черные брюки, узкие, как балетное трико (что же это за манера такая – выпячивать на всеобщее обозрение части тела, которые их гордый обладатель явно считает лучшими? Или у них так принято?!), и белая шелковая рубаха с вырезом практически до талии. Он являл собою что-то среднее между исполнителем танца фламенко и стриптизером из дорогого клуба. Лера была в полном восторге. Она хозяйским жестом взяла его под руку.

– Идем со мной! Я знакомить Саша с моя друг! – радостно объявил Паникос.

Улыбаясь, я послушно последовала за ними.

Я предвкушала, какое разочарование ожидает друга Паникоса. Наверняка ему было обещано, что придут две русские красавицы – ведь Паникос видел меня всего однажды, и я была в купальнике (и не просто в купальнике, а в купальнике «Селин»!). А теперь вот выяснится, что одна из красавиц представляет собою мымру в жуткой футболке. Почему-то эти мазохистские мысли доставляли мне смутное удовольствие.

– Моя друг. Майкл Рикман. Саша. Саша – тоже моя друг, – церемонно объявил Паникос.

Я вскинула глаза – передо мной стоял загорелый блондин с пронзительно-голубыми глазами.

У него были светлые длинные ресницы – это придавало его лицу некую трогательную детскость. Почему-то я не ожидала, что друг Паникоса может оказаться европейцем. На этом Майкле Рикмане были простые выцветшие джинсы и просторная белая футболка. Он не был похож ни на пляжного Аполлона, ни на ветреного южного искателя приключений. Ладно уж, не буду юлить вокруг да около, скажу вам напрямую – этот Майкл Рикман был роскошным мужиком. Как раз в моем вкусе. И если бы не Эдуард, который ждал меня в далекой Москве…

Опомнись, Кашеварова! О чем ты думаешь? Ты приехала на Кипр, чтобы обдумать предложение Эдика. В первый раз в жизни тебе, дубине стоеросовой, предложили руку и сердце. И вместо того, чтобы вдумчиво взвесить все «за» и «против», ты пялишься на первого встречного мужика.

– Саша. – Моя улыбка была холодноватой, светской.

Так и положено улыбаться невестам.

Он вежливо пожал мою руку. Ладони у него, кстати, были сухими. Но это я так, к слову.

– Саша? – переспросил он, сделав ударение на последний слог. – Красивое имя.

В отличие от Паникоса Майкл Рикман говорил на английском бегло, у него было безупречное оксфордское произношение. И это неудивительно, потому что, скорее всего, он…

– Майкл, вы ведь британец? – спросила я.

– Да, – немного удивленно подтвердил он, – но временно работаю здесь, в Лимассоле. В банке. У моих родителей здесь дом… А у вас каникулы?

– Что-то вроде того.

– Что же мы стоять? – Паникос сверкнул двумя рядами белоснежных крупных зубов. В тусклом вечернем свете он казался темнокожим. – Пройти за стол. Наша форель. Для Саша – баран!

Мы уселись за стол. Причем Лерка плюхнулась на колени к Паникосу. С ума сойти, а ведь она даже еще ничего не выпила. Поллитровая бутылка «Херитаже», уничтоженная нами в номере, не в счет. Что же будет, когда моя подруга окажется в плену шального алкогольного куража, – неужели они займутся любовью прямо среди тарелок? А мы будем лакомиться мясом и светски делать вид, что ничего особенного не происходит…

Проворный официант поставил перед нами тарелки, от содержимого которых я старалась не отрывать взгляда. Почему-то мне было стыдно смотреть на Майкла Рикмана, сидевшего напротив меня. Он казался таким милым, приятным человеком, а я… Мой вид мог кому угодно испортить настроение. Футболка с Фредди Крюгером – еще полбеды. Я даже не удосужилась промыть волосы от морской соли. У меня короткая стрижка, которая обычно выглядит стильно, но в тот вечер жесткие от соли волосы встали дыбом, и я вполне могла сойти за члена мультипликационного семейства Симпсонов. В центре стола стояло огромное блюдо, накрытое мельхиоровой куполообразной крышкой. В блюде я увидела собственное отражение – да-а-а-а, если бы меня пригласили сниматься в фильме ужасов, киностудия могла бы здорово сэкономить на гримере.