Маша Царева - Силиконовые горы

Напряженный секс-график по системе freelance никак не повлиял на ее природную жизнерадостность. Обычно Ангелочек подтягивалась в самые скучные рабочие часы – предрассветные, когда я одиноко дремала над чашкой отвратительного растворимого кофе, уныло мечтая о пересменке.

Она врывалась в пахнущую сандалом и ванилью пещерку секс-шопа – отработавшая свою гортанно-влажную ночную смену, с непросушенными после душа волосами, без косметики, в простых дешевых джинсах и ангоровой кофте, небрежно наброшенной на плечи. Я здоровалась, ставила чайник, доставала из-под прилавка пачку шоколадных пряников. Ангелочек усаживалась прямо на пластиковую витрину, поджав мясистые ноги, и спрашивала:

– Ну, ты как?

– Да я все так же, – неизменно отвечала я, – лучше расскажи, как ты.

Вот тогда-то и начиналось самое интересное. Ангелочек была настоящей Шехерезадой, обладающей редким талантом ублажать слух самыми невероятными историями, случившимися с ней за ночь. Будь она чуть более предприимчива и грамотна, могла бы написать книгу мемуаров, которая стопроцентно стала бы бестселлером – если бы, конечно, кто-нибудь ей поверил.

Томно пришторив глаза длиннющими черными ресницами, она невозмутимо вещала о том, как некий Гога, благополучный торговец шаурмой и ее постоянный клиент, совсем свихнулся на почве трудоголизма и заставил ее обмазаться жиром, вываляться в перьях и изображать жареную курицу. Или о том, как из корыстных побуждений она рискнула подвизаться на обслуживание мальчишника и в итоге оказалась в компании отличнейших ребят, всю ночь поивших ее «Бейлисом» и возившим по казино. Или о том, как, преодолев брезгливость, она продалась лесбиянке и едва не влюбилась. От полной ломки ориентации Ангелочка спас только тот печальный факт, что любвеобильная дама под утро ухитрилась слямзить ее кошелек и позолоченные часики.

– Как тебе не страшно? – спрашивала я. – Ты совсем одна, а у всех этих людей явно не все в порядке с головой.

– А ты как не боишься? – подмигивала она. – Ты тоже совсем одна, и вокруг тебя извращенцев, поверь, не меньше. Вопрос в том, как близко их к себе подпускать. Я допускаю только до постели.

– Ты шутишь?

– Может быть. На самом деле я приплачиваю соседке. Все равно она и так подглядывает за моими гостями. Если что, вызовет милицию.

Однажды Ангелочек исчезла.

Сначала я не обратила на это внимания – ну мало ли что, а потом заволновалась всерьез. Я знала, что Ангелочек в Москве одна-одинешенька, ее родители жили в какой-то богом забытой молдавской деревеньке и не подозревали, чем промышляет дочь в циничной столице. У нее не было ни близкой подруги, ни сердечной привязанности.

Конечно, нас с ней не связывало ничего, кроме необременительного ночного трепа, и она вполне могла в какой-то момент посчитать знакомство со мной ненужным и скучным. Но все же факт оставался фактом: раньше она забегала почти каждый день, а потом я вдруг осознала, что не видела ее больше месяца.

Я решила Ангелочка найти. Задачу осложняло то, что я ничего о ней не знала – даже ее настоящего имени. Можно было предположить, что живет она где-то совсем рядом с магазином – нередко она приходила в домашнем спортивном костюме и уютных меховых тапочках.

Начала я с того, что нашла у метро палатку, торгующую шаурмой, а в ней – того самого Гогу, о котором была наслышана как о патологическом куролюбе.

Гога оказался хмурым детиной под два метра, на черепе которого было вдвое меньше волос, чем на подбородке. Встретишь такого в полночной подворотне – и сердце сожмется в крохотный вибрирующий комочек.

К моей просьбе он отнесся подозрительно.

– Не знаю я никакого Ангелочка! Что пристали? – при этом он неприязненно рассматривал мои грубые ботинки Dr. Martens, заляпанные грязью. Чистка обуви гуталином вовсе не была одним из моих ежедневных ритуалов – еще родители, бывало, говорили мне, что девушкой я родилась по чистой небесной случайности.

– Знаете, – уверенно улыбнулась я, – Гога, вы уж меня простите. Уверяю, что я не имею отношения ни к прессе, ни к милиции.

– А то я и сам не понял бы, – осклабился Гога. Передние зубы его были золотыми и пиратски поблескивали на солнце.

Интересно – каково это: целоваться с золотозубым мужчиной? Наверное, чувствуешь, что твой язык по ошибке забрел в пещеру Али-Бабы. Надо бы уточнить у знатной коллекционерши порнографических впечатлений – Ангелочка, если, конечно, мне удастся ее найти.